Совет открыла уполномоченный по правам чело- века в России Татьяна Москалькова. Она отметила, что защита прав потерпевших — одна из основных задач и в административном, и уголовном процессах, а количество нуждающихся в этом людей сегодня в России измеряется миллионами.
Омбудсмен напомнила, что с 1995 года — момента появления закона о госзащите прав свидетелей, потерпевших и иных участников процесса, работа по вопросам защиты и повышения гарантии прав потерпевших проводится постоянно и последовательно.
— Раньше люди боялись заявлять о преступлениях, совершенных под угрозами и давлением криминального мира. Появившийся в 1995 году комплекс мер — вплоть до выполнения косметических операций, полной замены историй и документов человека, заявлявшего о совершенном преступлении, стал очень важным шагом и в значительной степени изменил ход уголовного судопроизводства в стране, — сказала Татьяна Москалькова.
Сегодня действует ряд современных программ по обеспечению безопасности потерпевших, в том числе профилактики насилия в отношении женщин. Разработан законопроект, в соответствии с которым период со дня подачи заявления о совершенном преступлении и до момента возбуждения уголовного дела будет учитываться при определении разумности срока судопроизводства. Продолжается работа над текстом нового КоАП, концепция которого предусматривает расширение, уточнение и конкретизацию прав участников производства по делам административных правонарушений на всех его стадиях.
— Приняты к работе и наши предложения о реформировании стадий возбуждения уголовного дела, об определении правового статуса заявителя о совершенном или готовящемся преступлении, об оказании бесплатной юридической помощи заявителю, о наделении прокуроров правом давать обязательные для следователя поручения, в том числе о возбуждении уголовного дела, — сообщила омбудсменам Татьяна Москалькова.
Что не так
Как рассказала уполномоченный по правам человека, за 11 месяцев текущего года к ней поступило 3039 обращений от пострадавших по линии уголовного процесса, и самую большую группу (1838 жалоб) составляют документы о нарушениях на этапе доследственной проверки.
Сегодня он не удовлетворяет ни людей, ни следователей, ни представителей стороны защиты, и в пример приводится дело, когда следователь СК РФ по СКО по заявлению начинал доследственную проверку, осуществлял ее месяц и выносил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но в тот же день его руководитель отменял это решение и назначал новую проверку, и она снова длилась месяц.
— И так было в течение полугода, пока потерпевший, потеряв надежду на возбуждение уголовного дела, не выехал из соображений безопасности всей семьей за границу. И уже там обратился в Европейский суд по правам человека, — рассказала она, отметив, что жалоб на действия органов внутренних дел поступает меньше, чем аналогичных в СК, несмотря на то, что у первых — 90% всех составов преступлений, закрепленных в Уголовном кодексе.
О проблемах говорят и данные прокуратуры: за прошлый год зафиксировано свыше 3 млн нарушений при регистрации сообщения о преступлении, отменено 1 млн 600 постановлений об отказах в возбуждении уголовного дела.
— Реформа стадии возбуждения уголовного дела назрела, и дознаватель, и следователь, отказывая в возбуждении уголовного дела, по сути, решают вопрос о виновности или невиновности обидчика задолго до судебной процедуры, тем самым лишая человека доступа к правосудию, — отмечает Татьяна Москалькова.
Омбудсмен заметила, что проблема потерпевших по делам административных правонарушений в целом идентична проблемам пострадавших от уголовных преступлений, и уточнила, что решение Координационного совета уполномоченных по правам человека после обобщения поступивших предложений и рекомендаций будет направлено в органы государственной власти.
Смотрим шире
— Тема, безусловно, важная и сложная, но не так все просто, особенно на предварительном следствии. С одной стороны, есть процессуальная самостоятельность следователя, с другой — процессуальный контроль и процессуальный надзор, и это очень тонкая ситуация как с процессуальной точки зрения, так и в области правоприменения, — прокомментировал директор Института государства и права РАН доктор юридических наук Александр Савенков.
Он заметил, что все в первую очередь хотят решить вопрос о стадии возбуждения уголовного дела, видя в этом некую панацею. Но, по его мнению, это вовсе не решение проблемы. Возможно, лишь то звено, потянув за которое, предстоит увидеть проблему целиком.
— На мой взгляд, важнее понять, что на сегодняшний день по-настоящему беспокоит общество. Снизилось количество лиц, находящихся в местах лишения свободы, но, как было раньше, так и сейчас, среди них 30-40 процентов людей отбывают наказание за «мобильник» (хищение, разбой, грабеж). Зато хакерство никто за преступление не принимает, — объясняет Александр Савенков. — Так же, как взяточничество. Портрет сегодняшнего коррупционера, по информации органов прокуратуры, — это обаятельный, энергичный, высокообразованный и карьеронацеленный семьянин в возрасте от 30 до 45 лет. Есть и еще ряд моментов, где общество должно определиться, в чем его надо защищать.
А что на Кубани?
— В России не бывает законодательных тем, важных, к примеру, для Кубани, Санкт- Петербурга или Москвы. Мы все живем в одном правовом пространстве, поэтому вопросы, которые мы поднимаем на координационных советах, актуальны для всех регионов России, — комментирует «КИ» уполномоченный по правам человека в Краснодарском крае Сергей Мышак. — Если брать в абсолютных величинах, то мы третий регион в стране по количеству населения, поэтому и вал нарушений у нас больше. Но если вести расчет на душу населения, то показатель будет примерно таким же, как у других.
По словам уполномоченного, он получает порядка 40% обращений о «несправедливых» решениях суда. Но судебная власть защищена законом, и уполномоченные не имеют права вмешиваться в деятельность суда. В их силах лишь разъяснять, как людям поступать дальше — обратиться, например, в апелляционные, кассационные инстанции, Верховный суд и, наконец, Европейский суд по правам человека.
— Много приходит обращений по нарушению процессуальных норм в ходе ведения следствием дознания, применения административного законодательства. Здесь мы стараемся уже — в зависимости от направления вопроса — либо давать подробные консультации, либо вмешиваться и апеллировать к правоохранительным структурам, — разъясняет Сергей Мышак.
Следователь неподконтролен и неподотчетен, он — автономная единица, если можно так сказать о человеке, которая не подлежит влиянию извне. Уполномоченный не имеет права влезать в следственный процесс, но в соответствии с законами — и краевым, и федеральным — может обратиться к надзирающему прокурору и указать на те процессуальные нарушения, которые он увидел в ходе изучения дела.
— То, что судебную систему надо реформировать, на мой взгляд, очевидно. Суды апелляционный, кассационный уже вывели из-под регионального суда — они работают отдельно, и это, надеюсь, к лучшему, — комментирует Сергей Мышак. — Но еще необходимо увеличить роль защиты в судебном процессе. На сегодняшний день обвинение и защита находятся далеко в неравных условиях. И, разбирая жалобы адвокатов или людей, находящихся уже за судом, иногда встречаешься с фактами в пользу последних, которые судом были почему-то отклонены.
Также, по словам Мышака, в судебном процессе прокурор зачастую забывает, что должен выступать не только в роли гособвинителя, но и быть гарантом защиты прав всех участников судебного процесса, как обвиняемого, так и потерпевшего.
— Мы вырабатываем рекомендации для законодательных и исполнительных органов власти, для правоохранительных структур по соблюдению прав граждан в этом сложном процессе. И, к слову сказать, у нас на Кубани, в отличие от многих других регионов, взаимодействие уполномоченного с органами власти отрегулировано хорошо, — заключает Сергей Мышак.
Читайте новости там, где удобно: Instagram Facebook, Vk, Одноклассники, Яндекс.Дзен.
