Представьте, что, придя с работы домой, вы слышите от вашей жены: «Согласно установленным социумом правилам и представлению о семейных обязанностях, ускоренными темпами тебе было обеспечено своевременное приготовление продуктов питания в предназначенном для приготовления пищи помещении в текущий период времени». Согласитесь, такое приглашение к семейному ужину звучит ужасно. Конечно, дома, среди близких, так никто не разговаривает. Тогда почему подобная речь в других местах и при других обстоятельствах нас не удивляет и не режет слух?
Принял решение обожать инфинитив
Канцелярско-бюрократический стиль речи называют канцеляритом. Этот термин придумал детский писатель Корней Чуковский. Такая речь всегда сложна для восприятия на слух, грамматические конструкции в ней запутаны и громоздятся друг на друга до бесконечности. Например, часто встречаются составные глагольные сказуемые вместо глаголов: «приняли решение» (вместо «решили»), «оказали помощь» (вместо «помогли»), «произвели проверку» (вместо «проверили»), «находится в состоянии усталости» (вместо «устал») и т.д. В канцелярите много причастий и деепричастий, глаголов в пассивной форме («объект будет сдан», «сроки будут рассмотрены»). Из всех глагольных форм канцелярит обожает инфинитив.
Как-то один человек, который давал мне информацию для газетного материала, а потом проверял, насколько правильно я передал ее в статье, попросил заменить слово «учитывает» на словосочетание «берет во внимание». К счастью, тогда удалось убедить собеседника, что его вариант будет звучать, мягко скажем, хуже.
Еще одна особенность канцелярита — длинные цепочки существительных в косвенных падежах, чаще всего в родительном. За многословием таких нагромождений трудно понять, что к чему относится и о чем в конечном итоге идет речь: «процесс развития движения за укрепление сотрудничества», «участие в борьбе за повышение производительности труда» и т.д.
Канцелярит любит иностранные слова, использует их там, где вполне можно обойтись русским аналогом: «мы подготовили эту локацию», «они все время релаксируют», «он нерелевантен», «коммуницировать с заказчиком», «релоцировать аккаунт».
Неестественность такой речи придают бесчисленные придаточные предложения.
Боязнь говорить просто
Несмотря на то что канцеляризмы — устоявшиеся и вошедшие в обиход штампы, появляются новые слова и выражения. Например, относительно недавно в обиходе появилось такое словосочетание, как «дорожная карта». Выражение быстро прижилось. Раньше мы обходились такими словами, как «план», «стратегия», «схема», «идея». Все эти слова, конечно, никуда не ушли из нашей речи, но и к ним часто добавляют совершенно ненужные «ходули». Скажем, к слову «план» часто добавляют «комплексный». Очевидно, чтобы прибавить этому плану вес.
Другое излюбленное выражение любителей канцелярита — «взять на контроль». На контроль берут вопрос, проблему, ситуацию. Хотя проще было бы сказать «контролировать» или «следить». Кстати, контролируют сейчас, как правило «в ручном режиме». Наверное, этим подчеркивается особая тщательность контроля.
К сожалению, и в нашей газете встречаются канцелярские обороты. Недавно мне довелось прочитать: «…в XX веке во многих странах мира социально-экономические и нравственные процессы в обществе обусловили появление социального сиротства как явления, выражающегося в устранении родителей от своих обязанностей по отношению к детям». Согласитесь, понять смысл сказанного сложно, и вполне можно было написать просто:
«В XX веке бедность и падение морали привели к тому, что родители стали чаще бросать своих детей».
Бюрократический стиль речи незаметно вторгается в бытовой разговор, переписку друзей, школьные учебники, критические статьи. Признаться, я сам иногда использую в своей речи канцеляризмы.
Некоторые считают правилом хорошего тона как можно чаще вводить в свою речь (ну вот, опять грешу, вместо простого «использовать») слова и обороты из циркуляров, реляций, протоколов, докладов, донесений, рапортов. Многие при всем желании не могут выражаться иначе.
Люди уверены, что употребление в речи корявых канцелярских форм делает их умнее в глазах собеседника, а простая речь звучит несовременно и не впечатляет. Им кажется, что официально-деловой стиль гораздо культурнее, его употребление выставляет говорящего в более выгодном свете.
Сплошь и рядом встречаются люди, считающие, что канцелярская лексика — это и есть настоящий литературный или научный язык. Такой жаргон просочился даже в интимную речь: на нем объясняются в любви, выражают свои переживания, он усиленно прививается детям в школе.
Скучно и нечестно
А может, канцелярит — это особый вид официального языка? Может, в деловой беседе или переписке только так и уместно говорить? На эти вопросы хорошо ответил (риторическим вопросом) Чуковский: «Для чего русский народ вместе с гениями русского слова создал для нас и для наших потомков богатый, свободный и сильный язык, поражающий своими изощренными, гибкими, бесконечно разнообразными формами? Нам было оставлено в дар величайшее сокровище нашей национальной культуры, чтобы мы с презрением отбросили его, свели свою речь к нескольким десяткам штампованных фраз?»
Человека, говорящего трафаретными фразами, всегда скучно слушать. Текст, состоящий из штампов, малозанятный, пресный, бедный, и его нелегко читать. В ходячие шаблоны невозможно вложить эмоции, потому что живое чувство всегда выражается живыми словами, идущими прямо из сердца, а не попугайным повторением заученных фраз. Мертвая сила шаблона может поработить людей, которые пытаются выразить свои искренние, свежие, непритворные эмоции. Они начинают говорить о своих переживаниях стертыми, стандартными фразами по инерции, потому что так принято. Вспомните, как совсем недавно многие стали выражать свои эмоции фразой «я в шоке». Так говорили по любому поводу, и, казалось бы, достаточно эмоциональное словосочетание потеряло свой экспрессивный смысл. Сейчас «в шоке» можно быть от совсем заурядного события, на которое многие даже и не обратили бы внимания.
— Когда речь идет о делопроизводстве — приказах, распоряжениях и т.д., — главное требование, — чтобы тексты были однозначно поняты. Для официальной речи есть свои термины, требования, обороты. Чиновник должен владеть ими. Но часто слова и обороты, используемые в оформлении деловых бумаг, переходят в обычную речь. Люди, привыкшие говорить так на работе, продолжают это делать в быту, где такая речь неуместна и вызывает иронию и смех. Канцелярит прижился в нашей речи, он стал привычным для большинства. Сейчас это язык огромного числа людей, которые занимают высокое положение в обществе. На таких обычно ориентируются, поэтому с канцеляритом не борются, а ему подражают,
Главная зловредность шаблона в том, что он превращает в пустышку самую эмоциональную, самую пылкую фразу. Даже страстные призывы к великим делам могут превратиться в бездушные штампы, и тогда они начинают служить безделью и косности, чтобы бездействие показалось работой, а равнодушие к делу — энтузиазмом горячего сердца.
Канцелярский стиль — это всегда механическое повторение застывших словесных формул, злоупотребление тяжелыми оборотами, увертки от конкретных и смелых выводов. Действие таких шаблонов уже потому вредно, что за ними скрываются мысли и чувства, прямо противоположные их содержанию.
В 1972 году вышла книга известной переводчицы Норы Галь «Слово живое и мертвое». Автор писала: «Канцелярит — это мертвечина. Он проникает и в художественную литературу, и в быт, в устную речь. Даже в детскую. Из официальных материалов, из газет, от радио и телевидения канцелярский язык переходит в повседневную практику. Много лет так читали лекции, так писали учебники и даже буквари. Вскормленные языковой лебедой и мякиной, учителя, в свой черед, питают той же сухомяткой черствых и мертвых словес все новые поколения ни в чем не повинных ребятишек».
Уже в наше время появилась книга Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой «Пиши, сокращай». В ней показано на современных примерах, как излагать мысли кратко, ясно, убедительно — без мусора, фальши и штампов.
Это талант — слепить из ста слов одно предложение
Виктория Рябченко, шеф-редактор сайта «Краснодарских известий»:
— А на мой взгляд, умение свободно владеть канцеляритом — своего рода талант. Необычный, неоднозначный, но все же талант. Объясню.
По долгу службы мне нередко приходится вести долгие и обстоятельные беседы с чиновниками или, например, представителями органов безопасности. И каждый раз я «плыву» и молюсь, чтобы диктофон все записал, потому что суть сказанного я буду вычленять позже, множество раз прослушав запись.
Однако признаюсь: меня в какой-то степени завораживает речь моих респондентов, вещающих с канцелярско-бюрократическим акцентом. Так легко и просто они складывают длинные предложения из гигантского набора слов, из которых при желании можно слепить пару абзацев. И никаких запинок или пауз — речь льется рекой.
Мы все говорим на одном языке, но при этом далеко не всегда способны понять друга. Некоторые из нас привыкли к литературному русскому, другие общаются на жаргоне. А кто-то мастерски владеет канцеляритом. Каждому — свое.Материал подготовил Максим Куликов
