Прокурор Кубани рассказала о случаях из практики в суде присяжных

– Для меня суд присяжных — это суд контрастов, где обвинителю важно завоевать доверие присяжных, а это непросто. Абсолютно незнакомые друг с другом люди (раньше их было 12 в краевом суде, а теперь 8) объединены в одну команду для принятия важного решения. На них лежит большая ответственность и колоссальный эмоциональный груз. И я должна заслужить их доверие, помочь им понять, что их решение поможет справедливости восторжествовать.

«Рубиться» лучше с мастером

– В ток-шоу любят показывать, как прокурор «рубится» с адвокатом. Как происходит в действительности?

– Отношения с защитой выстраиваются по-разному. Легче работать с профессионалами, опытными мастерами своего дела. Но встречаются и такие, о которых хочется сказать словами булгаковского персонажа: «Вы, Шариков, чепуху говорите, и возмутительнее всего то, что говорите ее безапелляционно и уверенно». 

– Случалось в вашей практике, что присяжные оправдывали подсудимого вопреки позиции гособвинителя?

– В моей практике нет ни одного вступившего в силу оправдательного вердикта, но случаи оправдания были. Один из примеров — дело об убийстве предпринимателя Эдуарда Кагосяна. В октябре 2010 года двое киллеров расстреляли Кагосяна из автомата на автомойке в Центральном районе Сочи. В начале марте 2012-го убили друга и компаньона Тимура.

Так вот, вердиктом присяжных был оправдан один из наемных убийц и пособник. Вердикт отменили, потому что Верховный суд согласился с тем, что на коллегию присяжных было оказано воздействие со стороны защитников, в том числе через СМИ.

– К сожалению, такое встречается сплошь и рядом. Есть случаи, когда присяжный заседатель официально об этом заявляет и берет отвод. Но так бывает не всегда. Вообще, задача присяжных — сидеть на процессе с каменными лицами, не показывая ни одобрения, ни осуждения. Какое в итоге решение они примут в совещательной комнате, не знает никто. Туда доступ запрещен.

Под охраной, с баллончиком

На эти деньги они приобретали грузовые автомобили, которые потом задействовали в строительстве различных объектов. Мы долго шли к вердикту, но в самый последний момент из состава присяжных по уважительным причинам вышли двое. Затем в мой адрес посыпались угрозы, и пришлось жить с постом охраны во дворе.

Кстати, это помогло не только мне. Однажды на жильцов моего дома было совершено разбойное нападение, и одного из злодеев задержала моя охрана. Дело передали другому судье, он сформировал другую коллегию присяжных, а после большого перерыва — еще одну, при этом убеждая присяжных быть снисходительными.

Некоторые обвиняемые были оправданы. Я лично поддержала свое апелляционное представление в Верховный суд РФ, добившись отмены несправедливого вердикта. Это дело частично слушается и сейчас.

Но законодательство изменилось, и дела о преступных сообществах перестали быть подсудными краевому суду, в том числе с участием присяжных заседателей. Поэтому материалы направили в Первомайский суд Краснодара.

Испортил квартирный вопрос

– Не могу не вспомнить еще одно громкое дело – семьи Чубатюк. Это было в 2015 году. В трехкомнатной квартире в одном из домов Краснодара проживали мать (бабушка), две ее дочери и их дети. Ссоры из-за раздела имущества там не прекращались на протяжении 25 лет. Делили, пилили все что можно, доходило до того, что даже конфорки с плиты назло родне снимали.

Особенно отличалась одна из дочерей. Эта дама могла извести кого угодно! Она пачками рассылала жалобы во все инстанции. И в один прекрасный день так «накрутила» сына, что тот взял нож и зарезал свою тетю и двоюродную сестру. Самым ужасным для присяжных на процессе было то, что бабушка поливала грязью погибшую дочь и внучку, оскорбляла их, изрыгала проклятия. 

Мы даже были вынуждены исключить ее из числа потерпевших. А сам обвиняемый, напротив, оказался очень симпатичным молодым человеком с высшим юридическим образованием. Мне кажется, присяжные дали бы ему снисхождение и он получил бы меньший срок, не отпусти он вслух дерзкое сравнение, оскорбляющее ветеранов войны. 

– В июне этого года мы с коллегой Сергеем Козиновым добились обвинительного приговора в суде присяжных по делу о заказном убийстве камчатского предпринимателя и его жены. Его «заказал» партнер по бизнесу из Анапы, чтобы не возвращать 3 миллиона долларов. А исполнителями стали управляющий делами краевой энергетической компании и сотрудник СОБРа.

В ночь на 16 февраля 2012 года предпринимателя и его молодую жену, сопровождавшую его в Краснодар, похитили и затем задушили, а тела сожгли в безлюдном месте. В преступлении также участвовали водитель сотрудника энергетической компании и сослуживец собровца. В итоге суд приговорил всех фигурантов к разным срокам — от 6 до 23 лет строгого режима.

– Ваше самое долгое выступление в суде присяжных?

– Однажды я выступала с речью пять дней. С перерывами, конечно, но все же это была колоссальная нагрузка.

– Как проводите свободное время?

– С семьей. Люблю читать.

– Любимый автор?

– Сейчас это Акунин.

– К каким судебным процессам готовитесь сейчас?

– Меня ждут два процесса одновременно. Один – продолжение дела о сочинских убийствах. Второй – над супругой краснодарского «людоеда». Суд начинается в ноябре, пока никаких подробностей я сказать не могу.

Досье

Каликанова Наталья Евгеньевна, старший прокурор отдела государственных обвинителей краевой прокуратуры. Родилась в 1976 году в Славянске-на-Кубани. Окончила юридический факультет Кубанского государственного университета. С 1998 года – в органах прокуратуры на разных должностях. С 2003 года работает в отделе государственных обвинителей. В 2017 году стала победителем Всероссийского конкурса «Лучший государственный обвинитель».

Читайте новости там, где удобно: Vk, Оk, Яндекс.Дзен.