Камень преткновения
Существует прескриптивный подход в языкознании, который еще называют предписательным или нормативным. Он господствовал во всех лингвистических традициях Европы начиная со Средних веков. Источниками нормы языка, согласно этому подходу, служат авторитеты: Библия, Коран, тексты признанных. Но принципом любой подлинной науки является в том числе критицизм и антиавторитаризм. То есть неважно, кто что утверждает — в научном споре выигрывает не авторитет, а аргументация.
В XX веке лингвистике прескриптивизма был противопоставлен дескриптивизм. Он подходил к языку как к динамическому явлению, которое все время изменяется, трансформируется. Именно принципы дескриптивного языко-знания отражены в этом материале.
Не повторяй, а докажи
Многие правила нашей речи существуют сами по себе, без опоры на действительное употребление. Под видом повышения грамотности иногда распространяются мифы. Самое печальное, что расхожие заблуждения, чистую вкусовщину мало кто пытается проверять — ее принимают и попугайски продвигают дальше.
Правила и нормы нашего языка — не набор произвольных мнений отдельных людей. Это итог многовекового развития русской и европейской культуры, разных течений в ней. Литературная норма не может ориентироваться на персональный опыт какого-то носителя языка. Иногда даже знания, полученные в школе, могут оказаться ошибочными.
Если слово используется в живой речи систематически, оно неизбежно перестает быть ошибкой. При этом слово может быть не закреплено в литературной норме, а использоваться лишь в разговорной речи. Даже если какой-то светило зафиксировал в словаре то или иное правило, это вовсе не значит, что оно неизменно. Живая речь никогда не будет вписываться в литературную норму. И никакой академик, никакой чиновник из министерства образования или политик не сможет предписать, как нам следует говорить.
Так как же определить, правильно ли мы говорим? Можно проследить, употреблялась ли такая форма речи ранее в разговоре, письменной речи и т.д. К счастью, чтобы это проверить, сегодня не надо перелопачивать горы литературы. Например, российскими лингвистами был разработан Национальный корпус русского языка (https://ruscorpora.ru/). В нем представлены тексты с общим объемом более 1,5 млрд слов. Поисковая система на сайте позволяет проверить, когда употреблялось то или иное слово (выражение), как часто, в каких источниках и т.д. И здесь нас ждут поистине удивительные открытия.
Что не так с «кушать»?
Наверное, каждый не раз слышал, что употреблять слово «кушать» допустимо лишь по отношению к детям, больным и господам. В последнем случае всплывает в памяти театральное: «Барин, кушать подано-с!» Так якобы говорили только лакеи. Те же, кто нарушает это правило сегодня, считаются невеждами.
Это умозаключение живет уже многие десятилетия, тогда как «правило» выдумано с нуля, без опоры на действительное употребление. Что и говорить, даже нынешний непререкаемый авторитет — сайт Грамота.ру — повторяет этот лингвистический стереотип.
— Нельзя сказать, что кушать говорить неправильно. Но у этого слова появились стандартные иронические контексты: кушать водочку, кушать подано и т.п. Мне, например, сразу вспоминается трагическое из Николая Некрасова: «Кушай тюрю, Яша! Молочка-то нет!» — «Где ж коровка наша?» — «Увели, мой свет»,
В русской классике, в старых театральных постановках, фильмах можно заметить, что люди спокойно произносили слово «кушать» по отношению к себе и всем остальным. Например, отрывок из письма Ивана Гончарова: «…хожу повеся нос, что не мешает мне, однако же, исправно кушать и почивать, ношу везде с собой томящуюся скуку…» Или в «Анне на шее» у Чехова: «Она садилась и кушала с ними щи, кашу и картошку, жаренную на бараньем сале, от которого пахло свечкой». Не стеснялся свободно использовать это слово и Александр Пушкин. В незавершенной «Истории Петра» он пишет: «Потом государь и государыня кушали у адмирала, а матросам повелел дать две бочки французского вина на каждый корабль».
Существуют и другие, более поздние примеры. Очевидно, что наши классики, употребляя в своей речи слово «кушать» в разных лицах и по отношению ко всем людям, а не только к детям, больным и господам, совершенно не боялись обвинений в дурновкусии и безграмотности.
Одевайте не только Надежду
Как часто приходится слышать, что «надевать можно что-то, а одевать — кого-то». Стоит в речи или на письме нарушить это правило, как можно получить замечание: «Надеть одежду, одеть Надежду». А какие у этого правила основания?
Первое употребление слова «одеть» по отношению к себе можно встретить в стихотворении
А.В. Тимофеева «Возвращение на Родину», написанном в 1835 году: «И грустно, грустно посмотрел/Он на родимую дорогу/Вздохнув, суму свою одел/И тихо помолился Богу!»
Уже в XIX веке филологи замечали, что эти слова следует различать. «Надеть» можно что-то неодушевленное, «одеть» — кого-то. Интересно, почему тогда используется слово «одеваться» (одеть себя), а не надеваться? Владимир Даль в своем Словаре живого великорусского языка (1863) в статье «Одевать» приводит такой пример: «одень шубу, надень». Но живой язык развивается не по чьей-то указке. Поэтому в «Преступлении и наказании» Федора Достоевского мы читаем: «Только встал я тогда поутру-с, одел лохмотья мои, воздел руки к небу и отправился к его превосходительству Ивану Афанасьевичу…» Такое же употребление можно видеть у Максима Горького в «Фоме Гордееве» (1899): «Она убрала стол старинным серебром, одела шелковое платье цвета стали и, сидя перед зеркалом, стала вдевать в уши огромные изумруды…» Не стесняется так говорить и Марина Цветаева. В ее рассказе «Вольный проезд» читаем: «Раздует себе ночью самоварчик,/Оденет очки роговые,/Книжицу свою разворотит — Ну листами бури-ветры подымать!»
Как отмечает лингвист-русист профессор Владимир Колесов в своей книге «Гордый наш язык», после Великой Октябрьской социалистической революции глагол «одеть» практически вытеснил глагол «надеть», особенно в речи северян, на юге эти словоформы различались лучше. И только в 50-е годы XX века учебные издания вновь стали пропагандировать различие между этими словами. Сейчас большинство людей говорит «одеть». Здесь мы видим такое явление, как паронимия, когда два близких по смыслу (или происхождению) слова смешиваются.
Дело специалистов
После распада СССР произошли изменения в названии таких стран, как Белоруссия и Молдавия. Ярые сторонники независимости этих государств ревностно пытались убедить всех, что по-русски правильно говорить и писать «Беларусь» и «Молдова» — то есть так, как называют их сами жители этих стран. И отчасти им это удалось. Иногда в нашей речи или на письме можно встретить такое написание. Хотя требовать говорить по-русски Беларусь так же нелепо, как, скажем, требовать вместо Генуя произносить на итальянский манер Дженова или вместо Лиссабон просить говорить на португальский манер Лизбоа.
В общем скопе хочется упомянуть слова, которые часто «запрещают» говорить в силу их омонимичности (одинаковости по написанию и звучанию, но разности по значению слова). Например, говорят «присесть» вместо сесть (якобы сесть можно только в тюрьму), не снимать, а фотографировать (якобы снимают только женщин легкого поведения), решать не дела, а делишки (якобы дела бывают лишь уголовные) и т.д.
Развенчание подобных «правил» не означает, что в русском, да и в других языках правил вообще не существует. Но определять их должны специалисты, филологи, опираясь на доказательства.
Компетентно
Людмила Костина, кандидат филологических наук, доцент кафедры современного русского языка КубГУ:
— Есть два понятия языковой нормы. Одна основывается на том, как говорит большинство. Другая — литературная (кодифицированная) норма. Она зиждится на том, что прописано в справочниках. Эту норму устанавливают ученые. Они учитывают не только то, насколько распространено то или иное языковое явление, но и насколько оно соответствует развитию системы языка. Я считаю, что не столь важно, как говорят, а кто так говорит: малообразованный человек, никогда не работавший со словом, или специалист. Наш язык развивают писатели, поэты, журналисты. Не стоит спешить фиксировать мгновенное изменение в языке, записывать его как норму. Тут, наверное, следует быть в меру консервативными. То, что есть сейчас, не факт, что наберет силу и не отомрет само по себе. Я понимаю, это трудно, но нужно пропагандировать нормы. Быть не такими уж самоуверенными в использовании языка, стараться обращаться к словарю. А не так, что неважно, как сказать, главное, вы меня поняли.
Подготовил Максим Куликов
