Кабмин под руководством Евгения Примакова мог поработать и дольше. Но этого антикризисного правительства вообще могло не быть. А ведь оно оставило заметный след в современной истории России.

Судьба антикризисного правительства

Евгений Примаков премьер-министром стал неожиданно. Напомним, как это было. Весной 1998 года Борис Ельцин неожиданно отправил в отставку кабинет министров Виктора Черномырдина и сделал вторым человеком в стране молодого Сергея Кириенко. В августе молодому правительству технократов пришлось объявить дефолт. К этому акту привела и экономическая, и бюджетная политика предшествующих лет, одним из главных факторов был крах пирамиды государственных краткосрочных облигаций.

После дефолта Ельцин отправил в отставку новоявленное правительство и решил вернуть старое во главе с Черномырдиным. Но обе попытки провести кандидатуру «верного Степаныча» в качестве председателя правительства в Госдуме провалились. Дальше – развилка: либо провал и третьей попытки и последующий роспуск Госдумы, либо сразу другая кандидатура премьера. Но досрочные думские выборы на фоне кризиса Ельцину были невыгодны. Выход из тупика озвучил лидер «Яблока» Григорий Явлинский, назвав кандидатуру министра иностранных дел академика Евгения Примакова в качестве будущего премьера. И Ельцин, и Дума согласились.

Затем и сам Явлинский, да и другие политики-экономисты отказались от поста первого вице-премьера, и его занял коммунист Юрий Маслюков. Что породило стереотип о крайнем консерватизме нового кабинета министров. Но правительство не стало проводить антирыночные меры.

Кабинет Примакова сделал все, чтобы и минимизировать последствия кризиса и чтобы кризис стал еще и возможностью. Были заложены основы импортозамещения и той экономической модели, в том числе благодаря которой, а не только ценам на нефть у нас нулевые годы оказались «тучными».

Правительство Примакова было «про экономику», но убрали его политические факторы. Весной 1999 года Примакова перед Ельциным подставили левые фракции Госдумы, решившие попробовать объявить президенту импичмент. А также люди из окружения Ельцина, которые стали называть Примакова чуть ли не главным заговорщиком. Каковым он не был – потому что никогда не рвался во власть.

Что было бы, если бы Ельцин не поверил своему окружению? Зная порядочность Примакова, тот первый развернул бы Госдуму от импичмента, а не стал садиться в кресло и.о. президента.

Тогда точно не было бы правительства Сергея Степашина, при всем огромном уважении к последнему, не только самого кратковременного, но и самого незаметного в современной истории России.

При том, что Евгения Примакова его оппоненты называли конкурентом Владимира Путина, следующие 15 лет никак этого не подтвердили. А Путин считал Примакова одним из своих учителей, и именно он назвал его великим гражданином России. Да и разведчики оба.

Можно предположить и такой сценарий: в августе 1999 года Примаков ушел бы сам и уступил место Путину. А затем… все то же, что и было. В 2000-м Владимир Путин стал бы президентом. Разница – в сценарии выборов-1999 в Госдуму. Так, блок ОВР Евгения Примакова – Юрия Лужкова конкурировал с новым политическим движением «Единство» Сергея Шойгу, которое поддерживало Путина как премьера и взаимно поддерживалось им. А уже через два года «Единство» и ОВР объединились в новую партию – «Единую Россию». Останься Примаков премьером до августа, они с Путиным уже на выборах 1999 года создали бы совместный блок. Что как раз было бы невыгодно КПРФ, а также определенной части в окружении Ельцина. КПРФ потеряло бы много думских мандатов, имея такого сильного соперника. А ельцинское окружение — свое спокойное будущее после ухода Ельцина. Выводы об отставке Примакова из этого делайте сами.

Жизнь после власти

В декабре 1999-го был избран депутатом Госдумы и в 2000/2001 году возглавлял фракцию «Отечество – вся Россия». А в 2001-м стал президентом Торгово-промышленной палаты РФ, сложил думский мандат и до 2011 года возглавлял ТПП. 21 февраля 2011-го сложил с себя полномочия, объявив, что двух сроков достаточно.

В высших политических кругах, как рассказывает Википедия, имел прозвище Примус. В последний день рождения Евгения Максимовича, 29 октября 2014 года, примус 1980-х с надписью «Рекорд 1» был среди главных подарков от Владимира Путина.  

«Фирменная» двойная петля

Двенадцатого мая 1999 года Президент России Ельцин отправил в отставку правительство Евгения Примакова. Такой ход стал для общества весьма неожиданным. По данным Фонда «Общественное мнение», большинство россиян – 81% опрошенных – положительно относились к деятельности данного кабинета, считали, что команде Евгения Максимовича удалось стабилизировать положение дел в стране после почти десятилетия хаоса, и негативно восприняли решение о его отстранении.

Впрочем, понимающие люди догадывались об истинных причинах скоропалительного ухода премьера: популярный глава правительства представлял собой прямую угрозу для сохранения власти явно нелюбимого населением президента. До исторических слов Ельцина «Я ухожу в отставку» оставалось меньше восьми месяцев. Дотяни примаковский кабинет до начала нового тысячелетия, и власть в огромной стране сама свалилась бы в руки опытному премьер-министру. Вот только могло ли все повернуться именно таким образом? Сильно в том сомневаюсь.

С одной стороны, чисто внешней, не было в тогдашней России фигуры более достойной на кресло президента. Редкий умница, востоковед, экономист и разведчик Евгений Максимович, которого близкие друзья за глаза звали Примус – от латинского термина «первый», прошел все ступени государственной иерархии, занимал множество ключевых постов – от главы внешней разведки и министерства иностранных дел до председательства в Верхней палате союзного парламента. Это был самый подготовленный человек для того, чтобы безболезненно для общества стать у штурвала великой страны. С другой, глубоко внутренней, он никогда не рвался к власти, не был карьеристом и даже премьером стал во многом случайно. Когда в 1998 году режим Ельцина задумал в очередной раз ограбить россиян, на этот раз через дефолт, была предпринята простейшая рокировка премьеров. В марте убрали на время Черномырдина, возложив обязанности главы правительства на Кириенко. Когда дефолт состоялся, из последнего сделали козла отпущения, а в премьерское кресло снова посадили Виктора Степановича. Но Государственная Дума распознала этот несложный трюк и дважды проголосовала против утверждения Черномырдина. Тогда Ельцин захотел предложить парламенту кандидатуру Маслюкова, но тот отказался, заявив, что согласен быть лишь первым заместителем в кабинете Примакова. Так Примус нежданно стал премьером.

Для Бориса Николаевича это была очень неудобная фигура. Он привык иметь дело с теми, кто под него прогибался, но не таков был Евгений Максимович. Опытный, авторитетный, вдумчивый, всегда со своим мнением, весьма работоспособный, он являл собой полную противоположность взбалмошному и импульсивному, часто болевшему первому Президенту России. Людей новый премьер подбирал под стать себе, исключительно по профессиональным качествам, и уже вскоре дела в стране пошли на лад.

Люди это почувствовали. Дополнительную популярность Евгению Максимовичу принес довольно резкий внешнеполитический демарш, который получил в истории название «Петля Примакова». Речь шла о неожиданном развороте над Атлантикой премьерского самолета, летевшего в США с заранее запланированным визитом – Ельцин отправил главу правительства за океан просить очередные займы для спасения отечественной экономики. Узнав по телефону от вице-президента Альберта Гора о том, что американцы решили бомбить союзную России Югославию, премьер дал команду развернуть самолет и взять курс на Москву. Это был открытый вызов, явная демонстрация несогласия с действиями Америки. Некоторые политологи считают именно этот импульсивный шаг точкой разворота России к самостоятельной политике и многовекторному миру. В любом случае тот знаменитый поворот не был согласован с Президентом РФ и являлся личной инициативой премьера. Позже Примаков вспоминал:

– Я не считаю, что это какой-то подвиг. Я не кривляюсь. Решение принимал я сам. Только после этого позвонил Ельцину и сказал, что принял решение развернуться. Если бы я не сделал этого дела, вот тогда я поступил бы архинеправильно.

Хотя отставка Примакова случилась лишь пару месяцев спустя, вполне возможно, что именно «петля над Атлантикой» стала истиной ее причиной. Разворот самолета как демонстрация предельной самостоятельности Примакова стал двойной удавкой, захлестнувшейся на его премьерской шее. Политолог Глеб Павловский, тогда очень близкий к кремлевским кабинетам, писал, что набирающая силу популярность главы правительства, выросшая после того случая в разы, встревожила Бориса Николаевича. «Руку Примакова» он начал видеть повсюду, даже в неудачных попытках Госдумы объявить ему импичмент. Так или иначе, Ельцин, конечно, хотел в качестве преемника иметь более покладистого и не столь авторитетного кандидата. Выбор тогда пал на Степашина.

Мог ли Примаков возглавить Россию? Мог. Но только в том случае, если бы Борис Николаевич в 1999 году тяжко заболел или скончался. Или если бы Государственная Дума смогла вынести ему импичмент, что при тогдашнем раскладе сил видится маловероятным сценарием. При всех остальных вариантах правившая в стране группировка сделала бы все возможное, чтобы не допустить попадания Евгения Максимовича в Кремль. Его откровенно боялись. И, видимо, не зря. Но это мы уже опять вторгаемся в зону сплошных предположений. А история, как известно, не любит сослагательного наклонения.