Ни пешему, ни конному пройти невозможно
Начнем с самого известного района — с Дубинки. Сначала, как известно, это была роща, входящая в состав земельных угодий Екатеринодара. Рощу, оказавшуюся в1867 году в ведении городского самоуправления, в результате строительства железной дороги стали застраивать и постепенно извели. Вместо нее выросла рабочая окраина.
«Дубинка занимает довольно значительную площадь между реками Карасуном и Кубанью, представляя собою скорее пригородный поселок, чем часть города. Занятие большинства — земледелие», — так написал об этом «бедняцком» районе санитарный врач 4-й части Екатеринодара в 1896 году. К январю 1896-го здесь проживало почти 10 тыс. человек — число жителей быстро росло за счет переселенцев из Харьковской, Полтавской и Екатеринославской губерний.
Рождаемость была высокой, однако более половины детей не доживало до 2-летнего возраста. По мнению санитарного врача, дети оказывались тяжелым бременем: большинство семейств обитало в крайней нищете, занимая обычно одну небольшую комнату, нередко в ней проживали сразу две или три семьи. Комнаты были сырыми, темными, часто отделенными от сарая для скота лишь дощатой перегородкой. На Дубинке не было ни одной бани, но действовало два училища: городское и церковно-приходское. Грязь на улице такая, что весной и осенью ни пешему, ни конному пройти было невозможно.
«Круглый год Ставропольская улица на Дубинке представляет собой совершенно невероятное для города явление (это уже воспоминания другого очевидца). Зимой, с началом весны и осенью улица эта изображает собой ловушку для пешего и конного… По целым суткам зачастую слышится неумолкаемое гиканье, удары бича и понуканье животных — это утопающие в дубинской грязи станичники выручают свой скот и добро, которые везут в город на базар… Летом улица переполняется пылью настолько, что свету божьего не видно…»
Как сквер назвали Дмитриевским, а хутор — Свинячим
Центром Дмитриевки — еще одного района Екатеринодара — являлась Дмитриевская площадь с церковью Святого Димитрия постройки 1848 года. Димитриевский храм дал название не только площади, на которой находился, и улице, примыкающей к ней (ныне ул. Горького), но и сооруженной поблизости в конце XIX века дамбе через реку Карасун, и линии екатеринодарского трамвая, и всей округе, называвшейся Дмитриевкой. Храм был уничтожен в 1939 году. Сегодня на его месте стоит средняя школа №35. Данью прошлому стало и название сквера на Верхнем Покровском озере — Дмитриевский.
А вот Свиной, или Свинячий хутор вошел в город только в начале прошлого века.
«Свиной (до революции), затем — Красный (в советское время) хутор — два ряда кварталов либо по обе стороны от ул. Аэродромной, либо к западу от нее», — писал несколько лет назад краевед Руслан Лысянский. На дореволюционных картах можно найти эти кварталы посреди пустыря. В честь него даже называлась улица Краснохуторская (ныне Рылеева). Располагался хутор к северу от Всесвятского кладбища, тогда на окраине, вдоль ул. Аэродромной — примерно от ул. Красных Партизан до ул. Бабушкина. Туда городская власть предлагала переселяться всем владельцам свиней — чтобы не создавать антисанитарии. Там же располагалась и городская скотобойня. Свой облик хутор потерял с началом массовой застройки в 70-е годы прошлого века.
К концу 80-х появился загородный район Сады — на обширной территории, центром которой стала будущая администрация поселка Калинино, до сих пор сохранившаяся в начале ул. Российской. Сады тянулись от старого ипподрома (зеленая зона за политехом на ул. Московской) до параллельных улиц к югу от Ставропольской. С востока они ограничивались ул. Шевченко, а с запада — ул. им. Вишняковой. Постепенно Сады превратились в жилые кварталы, которые разрастались во всех направлениях.
Городское «дно» — Ивановка
Ивановкой назвали северную часть бедного района в пойме Кубанонабережной, возникшего после переноса Старого рынка в квартал улиц Мира — Октябрьской — Ленина — Рашпилевской. Это был грязный и нищий район, названный по имени мещанина Г.К. Иванова, вокруг подворья которого на Орджоникидзе, 5 и выросло гетто. Вот какое описание этого поселка поместила газета «Кубанские областные ведомости» в 1902 году.
«…Стоит только спуститься по Базарной (ныне Орджоникидзе) вниз к Кубани, вашим глазам представится грязная куча тесно прижатых друг к другу маленьких построек, покрытых всевозможным хламом, начиная от камыша, досок и разных тряпок и кончая кусками разного старого железа», — писал очевидец. Далее он пояснял, что живут здесь обитатели кабаков Старого и Нового базаров, которые за то, чтобы переночевать, платят хозяину 3-5 копеек. Более «солидные» обитатели нанимают квартиры помесячно. Большинство жильцов находилось в поселке только ночью, когда «нельзя оставаться в кабаке; все же остальное время они сидят в духанах или толкутся возле них. Случайно попавший сюда человек, по стечению обстоятельств, вряд ли сможет выбраться отсюда». Автор этих заметок, резюмируя сказанное, сравнивал обитателей Ивановского поселка с персонажами Максима Горького… Впрочем, в 1910 году городские власти расселили и снесли вместе с обжорками рассадник эпидемий и преступности, городское «дно». Нахаловка в какой-то мере была копией Ивановки, но располагалась на южной окраине Садов.
«Бедный мизинец — Покровка»
Покровка, она же Фроловка (по имени первого городского мэра, чей дом стоял там же) образовалась в 1867 году с первой волной приезжих, которые не могли позволить себе дорогие дома в центре. Покровка протянулась между улицами Длинной и Буденного и раскинулась от Красной на восток почти до Карасунов. Второе название появилось после подстройки церкви Покрова Пресвятой Богородицы в квартале Кузнечная — Головатого — Кутузова — Березанская в 1888 году. Земельные участки город продавал, и часть вырученных денег выделил на строительства храма в быстро растущем районе. Проект церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы подготовил областной архитектор Василий Филиппов.
По описанию местной газеты, храм представлял собой «величественное и чрезвычайно красивое сооружение, которое смело может соперничать с лучшими храмами обеих столиц». Колокольня располагалась отдельно, на столбах. Строили церковь свыше трех лет, причем больше половины — на пожертвования. В 1892 году при церкви было возведено деревянное здание церковно-приходской школы, позже открылись еще две, а в церковной сторожке, маленькой светлой комнатке в четыре окна, в 1895-м открыли вторую в городе бесплатную народную читальню, которую охотно посещали и дети, и взрослые. Постепенно Покровкой стали называть весь район: здесь жили рабочие, ремесленники, кустари, извозчики. Из-за большой скученности строений с соломенными крышами здесь часто случались пожары, и сгорали десятки домов. Городская дума долго не обращала внимания на отдаленный район: там не было ни тротуаров, ни мостовых, а в ненастье Покровка оказывалась просто отрезанной от города. Корреспондент пишет о плачущей девочке, застрявшей в грязи — не может вытащить ноги, о молочнице, которая несла в центр молоко — и застряла, упала, крынки разбила, молоко пролила…
«…Кто пожалеет тебя, бедный мизинец — Покровка? Мы, окраинцы, все выносим мужественно.
Желающим научиться выносливости просим пожаловать во время грязи на Покровку», — иронизировал автор заметки.
А екатеринодарец Михаил Зорин вспоминал случай, когда молодой приказчик провожал домой девушку с Покровки. Встретившиеся им гуляющие парни заставили кавалера залезть на забор и под общий хохот «спеть пытуха» — чтобы неповадно было знакомиться с покровскими девчатами, после чего благополучно отпустили «до дому». Процедуре «спеть пытуха» городские парубки подвергали иной раз и встретившегося полицейского, да еще приговаривали: «Крыльями хлопай!». И тогда тот, забравшись на забор, бил себя руками по бокам. А уж «белогорлика» (так называли приказчиков из магазинов, носящих крахмальные воротнички) могли заставить «поплавать», то есть изображать плавание в уличной грязи или пыли, смотря по сезону.
— Был и такой обычай, чаще встречалось на Покровке или Дубинке. За какую-нибудь обиду, которую нанес покровчанин дубинчанину, одна сторона вызывала другую на расправу. Меж парнями объявляли специальный день, обычно праздничный: тогда у северной части города собирались парни из обоих районов и шли в кулачный бой. Полиция часто не справлялась, хотя и была прекрасно осведомлена о предстоящих боях. И только верховая казачья часть могла разогнать драчунов,
В конце концов за Покровку взялось общество трезвости. На главном проспекте — улице Садовой — жители устраивали в своих домах качели и карусели. Общество народных университетов открыло бесплатную библиотеку, а Общество трезвости проводило народные чтения, религиозные беседы и любительские спектакли. Постепенно, хоть и медленно, Покровку благоустраивали, и в 1911 году по Садовой пустили трамвай.
Красивая церковь Покрова Пресвятой Богородицы было снесена в начале 30-х годов XX века. Старожилы рассказывали, что ломали это крепкое каменное сооружение несколько дней, а люди стояли и плакали. Из старинных строений на бывшей Покровской площади сохранилось здание старой школы (Кузнечная, 167), которое занимает школа-интернат №15.
Интересно
Неофициальные названия районов появлялись и в более позднее время:
- Лондон — старый центр к югу от ул. Ленина. Южной границей Лондона была ул. Тельмана (Постовая).
- Шанхай — частный сектор перед нынешним Комсомольским микрорайоном.
- Район, ограниченный улицей 40-летия Победы, Колхозной, МОПР и Садовой, назывался «2-я площадка ЗИПа» или «2-й ЗИП».
Материал подготовила Марина Аванесова
