Тили-бом! Тили-бом! Сегодня исполняется 125 лет Самуилу Яковлевичу Маршаку, одному из самых любимых детских поэтов и непревзойденному переводчику шекспировских сонетов. В советское время исследователи написали десятки работ о его жизни. Но в большинстве из них почему-то только вскользь упоминается или не упоминается вовсе значимый для Маршака город — Екатеринодар. А ведь именно здесь, у нас, Самуил Яковлевич начал свой творческий путь, написав знаковые произведения. Почему жизнь в южной столице вымарывали из биографии поэта? Какое известное здание города стало прообразом «Кошкиного дома»? Почему в городской поликлинике №4 стоит шкаф, которым пользовался поэт? И как Маршак вообще оказался на Кубани?
Отец получил работу в нашем городе
Начнем с последнего вопроса. Но сначала небольшой отрывок из автобиографии: «Родился в 1887 году в Воронеже, где отец мой, Яков Миронович Маршак, служил мастером-мыловаром… Мать — домашняя хозяйка. Учился в трех гимназиях — Острогожской, в Петербургской 3-й и Ялтинской… Сочинять стихи начал с четырехлетнего возраста — еще до того, как научился читать… В 13 лет познакомился с известным критиком В.В. Стасовым, а через некоторое время встретился у него в доме с М. Горьким… Стасов привил мне интерес к сказкам, былинам, песням. Горький поддержал мои первые литературные шаги… В 1912-1914 гг. я был студентом Лондонского университета (факультет искусств) и вернулся в Россию за несколько недель до войны 1914 года… Печатался случайно… Почти всю молодость провел в Питере. Летом 1917 года отец получил работу на одном из заводов Краснодара. Вместе с ним уехала в Краснодар и вся наша семья. Вскоре присоединился к ним и я. В Краснодаре я занимался литературным трудом, помещал стихи в газете. Давал уроки…»
Поэт в официальной автобиографии не указал, что в купеческий Екатеринодар он буквально пробивался из Петрозаводска (там жил у старшего брата) через Москву. Это было летом 1918 года, страну лихорадило. «Ехал долго, трудно, опасно. Ему удалось благополучно миновать кордоны на оккупированной немцами Украине, угрозы нападения банд», — пишет И.Я. Куценко в книге «С.Я. Маршак в Краснодаре». Не указал поэт и то, какого рода стихи «помещал в газете».
Белые пятна биографии
Один из первых сборников Маршака «Сатиры и эпиграммы» (а некоторые биографы считают, что первый) вышел в 1919 году именно в Екатеринодаре.
Вот, например, одно стихотворение оттуда — «Оперативная сводка квартальной охраны»:
…В Карасунском направлении
Член охраны — гражданин —
Обнаружил наступление
На ближайший погреб вин.
…Пластуновская. Грабители
После яростных атак
У квартального похитили
Шляпу, брюки и пиджак.
Такого Маршака мало кто знает. Подобные язвительные стихотворения и фельетоны на большевиков он печатал под псевдонимом Доктор Фрикен в «белой» газете «Утро юга». Из-за этого факта екатеринодарский период жизни Самуила Яковлевича долго замалчивался. Как и то, что за короткий период времени Маршак сумел нажить среди красных много врагов. Так, один из местных большевиков ворвался с револьвером в редакцию, где работал поэт, и попытался его застрелить. Во второй части материала можно узнать, как описывал этот случай британский журналист, оказавшийся в то время в Екатеринодаре.
Спасибо Марксу
Мы знаем, что в те тяжелые годы город переходил из рук в руки.
В начале марта 1920 года Екатеринодар освободила Красная Армия. Стало понятно, что Маршак может не пережить «зачистку» большевиков. Друзья предлагали ему бежать. Сделать это с супругой и детьми было сложно. Бежать одному Самуил Яковлевич отказывался. Ему помог ученый-палеограф Никандр Маркс, которого большевики назначили ректором нового Кубанского университета. У Никандра Александровича и Маршака был общий друг — поэт Максимилиан Волошин…
Маркс устроил поэта работать преподавателем факультета общественных наук, и на его симпатии деникинским властям советская власть закрыла глаза. А позже, когда Маршак стал помогать краснодарским беспризорникам, и вовсе забыла. Война оставила сотни детей и подростков без родителей и крыши над головой, не хватало продуктов. Самуил Яковлевич организует приюты, участвует в создании детских домов и колоний. А потом замахивается на невероятное. Вместе с краснодарской писательницей Екатериной Васильевой решает приобщить голодных, нищих детей к… театру. Так в городе в 1921 году появляется знаменитый на всю страну «Детский Городок».
«Про девочку-белочку и собаку-шавку»
Из воспоминаний поэта: «В голодные годы я организовал Детский Городок. Нам отдали бывшее помещение Кубанской рады — целый дворец, и мы там устроили читальню, библиотеку, детский сад. А главное наше дело было — детский театр. Первые мои вещи в стихах для театра — «Кошкин дом» и «Сказка про козла».
Кстати, прообразом «Кошкиного дома» и стал тот самый «дворец». Сейчас мы это здание знаем как Театр защитника Отечества, что находится на Красноармейской, 48.
В «Городке» впервые поставили пьесы «Заколдованный клубок», «Финист — ясный сокол», «Два колдуна», «Сказку про бабу-ягу, девочку-белочку, собаку-шавку…» Позже эти произведения с большим успехом разойдутся по сценам страны.
Известные стихотворения и пьесы, написанные Маршаком в Екатеринодаре: «Вот какой рассеянный», «12 месяцев», «Где обедал воробей».
Многоуважаемый шкаф
Кстати, Маршаки жили всего в нескольких кварталах от «Кошкиного дома» — на пересечении улиц Гоголя и Янковского. Красивое двухэтажное здание сейчас является объектом культурного наследия регионального значения. В нем работает городская поликлиника №4. Знаменитых жильцов помнит входная массивная дверь и огромный трехметровый шкаф, что стоит в углу коридора на втором этаже.
— Почему вы фотографируете его? — поинтересовались посетители из очереди, когда я делала снимки деревянного исполина.
— Шкафом пользовалась семья Маршака, она жила в этом здании сто лет назад. У поэта скоро юбилей. Вы знаете Маршака? — поинтересовалась в ответ я.
В очереди про Маршака знали, а про шкаф — нет. Пациенты по-новому посмотрели на его лаковые бока.
— Мы в нем ничего не храним, он стоит закрытый, — сказали сотрудники поликлиники. — Бережем его. Он же раритет.
Переманил Луначарский
«После Гумилева и Волошина Маршак был для меня самым близким человеком», — вспоминала соавтор Елизавета Васильева. Маршак же не раз отмечал, что именно под ее влиянием он стал писать для детей. А также отмечал, что «…пришел к детской литературе через театр. Интерес к детям был у меня всегда. До революции я много бывал в приютах, в Англии сблизился с Лесной школой. Но по-настоящему я узнал детей, когда в Краснодаре группа энтузиастов устроила театр: Елизавета Ивановна Васильева, я и художник Воинов. Замечательный был у нас актер Дмитрий Орлов — он потом работал в Москве у Мейерхольда».
И еще: «Не знаю, стал бы я детским писателем, если бы не этот театр. До этого я писал только для взрослых». Сборник и постановки театра высоко оценил приезжавший в столицу Кубани в апреле 1922 года нарком образования Луначарский: «Кубань может гордиться перед остальной Россией». И пригласил Маршака в Петроград. После отъезда поэта детский театр закрылся.
Прощаясь с Краснодаром, Маршак напишет шуточную оду о жизни «Городка». Вот отрывок из нее:
Городок наш, Городок.
Ты хоть краснодарский,
Но тебя, наш Городок,
Знает Луначарский.
Вместо «тети» — шпинек
Интересны воспоминания сына поэта, Иммануэля: «Я смутно помню Краснодарский театр для детей (когда мы уехали из Краснодара, мне было пять лет)… О первых днях после освобождения Краснодара могу рассказать только самым обрывочным образом… Помню наступившую днем темноту в квартире деда… На окнах были закрыты ставни, через которые с улицы доносились выстрелы. Помню поразивший меня однажды новый вид городского скверика, в середине которого вместо «тети» (памятника Екатерине II) на постаменте оказался всего лишь короткий шпинек. Помню скудное питание того времени: лакомство взрослых — накрошенный на тарелочке лук в лужице подсолнечного масла… Отец рассказывал мне, как в редакции газеты, в которой он работал… уполномоченный местного Чека (ЧК. — Ред.) чуть ли не в первый день после бегства белых реквизировал единственную пишущую машинку. Все редакционные и типографские работники не знали, что делать, один отец не пришел в уныние… Он, недолго думая, отправился в здание, в котором только что водворилось Чека, нашел в тамошней сутолоке и неразберихе… машинку… и преспокойно вынес ее мимо… часового… Будем же с благодарностью вспоминать то время».
В столице Кубани, переименованной в конце 1920 года в Краснодар, Самуил Яковлевич Маршак прожил три с половиной года.
Материал подготовила Елена Дубова
