
Первый омбудсмен Армении Лариса Алавердян считает, что это искусственно навязывается некоторыми политиками. В обществе, убеждена она, по этому вопросу есть устойчивый консенсус.
Уже не один месяц медиасфера республики обсуждает проблему «армянской Вандеи», которой представляется Нагорный Карабах. Здесь аргументы и по поводу пресловутого «карабахского клана», и «двух армянских народов», и недопустимости определения ереванской повестки дня из Степанакерта.
Поручительство двух лидеров НКР за Кочаряна многим видится как некий символ. Год назад обозреватели прогнозировали «экспорт революции» из Армении в Карабах. Пока это движение стихло, но, думается, в дальнейшем картинка не будет столь благостной. С одной стороны, Карабах — важнейший национальный символ постсоветской Армении и пункт консенсуса между основными политическими силами. С другой стороны, в Ереване довольно часто смотрят на Степанакерт как на фрондерскую силу, к тому же претендующую на роль лучшего выразителя армянских интересов.
Как бы то ни было, Никол Пашинян стремится к тому, чтобы самому играть решающую роль при формировании карабахской повестки. Причем делает это не слишком корректно. Один из последних фактов — дезинформация общества о том, что якобы прежние власти Армении не информировали Степанакерт о ходе переговоров. Ее тут же однозначно опроверг Бако Саакян, но в сухом остатке появилась еще одна трещина во взаимоотношениях.
Да, как говорит Лариса Алавердян, у армянского общества существует консенсус по карабахскому вопросу. И пока все провокации в этой сфере обречены на провал. Но зачем испытывать на прочность это единство?