Предыстория: два мастера
Все началось с «Симфонии Голливуда», а лично для меня, как зрителя, с девочки в красном пальто и пронзительной минорной «Колыбельной» из фильма Стивена Спилберга «Список Шиндлера». Автор проекта «оживших партитур» — главный дирижер Кубанского симфонического оркестра заслуженный деятель искусств Кубани Денис Ивенский. Во время карантина исторической весной 2020 года маэстро нашел редкие ноты, а идея исполнить саундтреки из культовых лент вместе с оркестром пришла сама собой. Александр Мацко, со своей стороны, предложил сделать яркий и необычный по форме и содержанию спектакль с участием Музыкального шоу-театра, Молодежного театра и Межшкольного эстетического центра. У Александра Викторовича особый сценический почерк, и все его постановки — будь то оперетта, балет или мюзикл — отличаются по своему размаху. Вне конкуренции.
Пока горит абажур
«Формула любви» стала логичным продолжением, но по своему масштабу, пожалуй, превзошла первый проект. Перед премьерой я также встречалась с Денисом Валерьевичем. Мы беседовали о том, как идет подготовка к концерту, и об отечественном кинематографе. Задала Ивенскому вопрос: не кажется ли ему, что пересматривать одни и те же ленты, как это делаем мы, россияне, на протяжении многих лет, — странная традиция? Знаем сюжет наперед, но снова и снова зачем-то «идем» с друзьями в баню 31 декабря, 8 Марта вместе с Катей, брошенной красавцем оператором с Останкино, плачем на Гоголевском бульваре без четверти шесть. Сколько можно, право? Впрочем, в сорок лет жизнь только начинается. Не вешать нос, гардемарины! Дирижер со мной не согласился и ответил, что из этих картин сделали культ в первую очередь — из-за гениальной актерской игры:
— Посмотрите, сколько прекрасных фильмов, где не один и не два знаменитых артиста задействовано, а целая плеяда! Я сам очень люблю «Служебный роман» и всегда смеюсь, хотя миллион раз его видел.
Эти его слова я вспомнила уже в зрительном зале на генеральном прогоне «Формулы».
На большом экране под мелодию из «17 мгновений весны» нам показали, казалось бы, простой видеоряд: кадры из фильмов, где плачут, смеются, виртуозно перевоплощаются в каждой новой роли ушедшие артисты. Легенды. Евгений Леонов, Леонид Куравлев, Олег Даль, Андрей Мягков, Юрий Яковлев, Анатолий Папанов, Людмила Гурченко, Юрий Никулин, Нонна Мордюкова, Александр Демьяненко, Владимир Этуш… Они с экрана вошли в каждую семью.
И это не просто гениальные сюжеты и не только таланты, а застывшая в вечности эпоха. Как коробка с карандашами для ребенка из Советского Союза. Важная составляющая жизни огромной многонациональной страны. Наша культура. Наша заливная рыба, «наша мымра», наш управдом — он же друг человека. Мы сами, если хотите. Такие, какие есть. «Людк! А Людк! Деревня!» Без масок и въедливых штампов: хлебосольные, сопереживающие, открытые, веселые, разные. Свои.
Советский кинематограф — как свет в окне маленькой, но уютной комнаты с видом на зимний вечер и знакомую с детства улицу, где «снегопад давно прошел, словно в гости к нам весна опять вернулась…» Здесь всегда накрыт стол и горит абажур, и пока он светит, живо чувство Родины, которое объединяет и делает нас сильнее. «Формула любви» об этом.
«Дунаевский сказал, что нам повезло»
— Александр Викторович, что для вас самое ценное в «Формуле»?
— Очень важно, что в одном концерте нам удалось собрать достаточное количество оригинальных партитур. Считаю, что это самое ценное, потому что много кто играет эти саундтреки, но почти всегда это не оригинальные аранжировки. А наша идея изначально заключалась в том, чтобы исполнить именно аутентичные, какими они и были написаны и задуманы авторами.
— Как вы это сделали? Это же просто невероятно!
— Некоторые композиторы отдали нам ноты лично, мы получили их из первых рук. Вы знаете, возникает волшебное чувство прикосновения к необычайному чуду. Это настолько для нас ценно и дорого! Представляете, мы любим, знаем, помним эти фильмы с детства, и вот мы держим в руках оригинальную партитуру из фильма «Неуловимые мстители», а это своего рода интеллектуальная ценность, и на ней стоит год, когда она была написана. Конечно, была проведена большая работа. И со стороны Дениса Валерьевича в первую очередь.
— Я знаю, что вы лично общались с Максимом Дунаевским. Расскажите, о чем вы говорили.
— С Максимом Исааковичем у нас есть точка соприкосновения. Дело в том, что я являюсь одним из академиков премии «Музыкальное сердце театра». Нам рассылают видеоспектакли, которые номинированы, мы их смотрим и выставляем свои оценки. Я стал академиком в прошлом году. Посмотрел много работ, и мне очень понравился мюзикл Дунаевского «Капитанская дочка». Я ему об этом написал, и это было абсолютно искренне. Мы смотрели спектакль вместе с мамой, которая на тот момент была у меня в гостях, и она сказала: «Какая же хорошая постановка!»
Театр — это живой организм, поэтому не люблю спектакли в записи, их нужно смотреть и воспринимать только в зрительном зале, слыша дыхание артистов.
Но этот мюзикл произвел на нас впечатление даже по видео. В нем звучала душевная и очень доступная музыка, и у меня возникло такое же ощущение тепла, как от музыки из нашего кино. А еще мы вместе с Дунаевским связаны с Театром у Никитских ворот под руководством Марка Розовского. Там идет мой спектакль, и Максим Исаакович эту постановку видел, его «Капитанская дочка» также идет в этом театре. В общем, нам было о чем поговорить. Я ему сказал, что мы делаем интересный проект, спросил, есть ли у него возможность передать нам партитуру из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера». Он ответил, что этой партитуры не существует, так как музыка писалась ансамблем, но ария Д’Артаньяна для оркестра, которая нас интересовала, у него имеется. Добавил: «Вам повезло!» — и прислал ноты.
— Потрясающе! Теперь «Формула любви» будет для нас еще более дорогой сердцу.
— Когда я ставил «Мастера и Маргариту», например, общался с вдовой Альфреда Шнитке. Эти воспоминания остаются с тобой навсегда, потому что это первоисточник.
— Вам удалось и оригинальные сценарии почитать. Есть разница с конечным вариантом?
— Да, читал «Утомленные солнцем». Отличия есть. Уже на съемочной площадке они что-то убирали, что-то добавляли. Какие-то герои немного изменили свою линию. Я увидел, что работа там шла масштабная и весь состав принимал в этом участие, а не просто один сценарист написал историю. Это круто.
Картина седьмая. Деревенская
— Вам принадлежит идея объединить все коллективы «Премьеры». Сложно было убедить руководство?
— Коллективы всего творческого объединения «Премьера» — это богатство, которое есть не в каждом городе. Я бесконечно счастлив, что работаю в одном объединении и имею отношение к другому. Начинал свою творческую деятельность еще при Леонарде Григорьевиче Гатове, и на тот момент у нас было 18 коллективов. Несмотря на то что позже произошло их разделение, считаю их одной большой семьей, пусть у нас уже и здания разные, и руководители, и директора. Да, было непросто. Когда решили делать проект по советскому кино и стали собирать материал, я понял, что, если соединить все коллективы муниципальной «Премьеры», будет здорово. Поделился своими планами с Тиной Юрьевной и сначала услышал ее твердое: «Нет».
— Но потом все-таки «Да»? Ведь игра, определенно, стоила свеч.
— Да, у нас получилось. С нами и Молодежный театр, и Новый театр кукол, и «Родник». В постановке задействованы и приглашенные музыканты, ведь все эти партитуры были рассчитаны не на симфонический оркестр, а на определенный состав. Где-то нужна домра, где-то балалайка, где-то баян, где-то саксофоны, гитары (эти инструменты не входят в симфонический оркестр), поэтому мы и приглашали музыкантов из разных коллективов.
— Складывается впечатление, что костюмы — те самые, оригинальные, из фильмов. Меня поразило, как тонко подмечены детали: у исполнителя роли Олега Даля из фильма «Не может быть» носки красного цвета.
— Все думают, что мы сшили 300 костюмов, на самом деле еще больше — 350! Такого тоже никогда не было, чтобы столько костюмов и артистов одновременно было задействовано в одном проекте.
— Если разложить работу над шоу на этапы: сначала музыка — потом постановка? Хочется добавить: утром деньги — днем стулья.
— Музыку отбирали очень долго, и многое из того, что хотели взять, не вошло в программу. Потом я придумал, что наш концерт нужно поделить на блоки, это называется красивым словом «картина»: картина седьмая деревенская, картина третья светская и т.д. Затем решал, где и какой именно герой нужен. Мы познакомились с Сашей Алексеевой, прекрасной художницей из Москвы, которая разрабатывала декорацию. Очень важно, во что облечь действо, придумать рамку для всей этой истории.
— Кажется, что эта декорация — кинотеатр «Мечта», где мы и смотрим картины, была здесь всегда. А где вы достали автомобиль? Это «Волга»?
— Автомобиль сначала должны были делать бутафорский, но отказались от затеи, потому что он стоил баснословных денег. В итоге мы купили настоящую «Волгу». Она на ходу, прошла ТО, своим ходом заезжает в театр. Машина работает в нескольких номерах: и в «Берегись автомобиля», и «Три тополя на Плющихе», и др.
— Вы киноман. Фильмы каких стран предпочитаете и следите ли за развитием российского кино?
— Смотрю картины российского кинематографа и обязательно все свежие сериалы — пристрастился к ним во время карантина. Есть среди них такие, которые меня приятно удивляют. Телевизионную жвачку не люблю. Меня просто поразил сериал «Шторм» или тот же «Домашний арест». Они абсолютно разные по жанру — драматический «Шторм» и комедийный «Домашний арест», но оба сделаны очень качественно, что для меня крайне важно. Есть фильмы, которые меня трогают: душевные, драматичные, с глубоким смыслом. Конечно, французское — это абсолютно отдельная история, испанское, где мой любимый Педро Альмодовар, совсем другой колорит и манера повествования. Если во время просмотра у тебя возникают эмоции, —
значит, это хорошее кино, и неважно, кто его производит.
Для развития важны гастроли
— Мне всегда было интересно, где находится главный режиссер, когда идет спектакль?
— Я смотрю из зала. За кулисами мне делать нечего, потому что там я буду только мешать. А в зале, бывает, за звуком, светом или видео нужен контроль или необходима помощь: что-то подсказать и т.д.
— Нервничаете?
Конечно. Всегда и очень сильно. Даже не знаю, как с этим бороться. 20 лет работаю в театре и никак не научусь более спокойно все это переживать, волнуюсь за каждого артиста. Если это балет, то у меня сводит ноги, стопы, я напрягаю запястья — все проживаю вместе с ребятами. Смотреть со стороны намного сложнее, чем выйти и станцевать.
— Если вдруг что-то идет не так, полагаю, эмоции вас переполняют.
— О да! Бывает такое, к сожалению.
— Что еще хотите поставить в Краснодаре?
— Мой режиссерский портфель полон. В нем есть и мюзиклы, и опера, и драматические спектакли. Но еще очень многое хочется поставить именно в любимом Краснодаре. Названий я вам не скажу. Мы все суеверные, и если озвучиваем, — значит, это не сбудется.
— У вас нет конкурентов в Краснодаре. Не хочется ощутить дух соперничества? Полезно для развития.
— Хочется, чтобы наши спектакли видели и другие зрители. Очень любим краснодарскую публику, и она нас любит, и мы ей благодарны за это и низкий ей поклон, но хотелось бы услышать и иное мнение. Для развития очень важно и полезно ездить на гастроли.
Материал подготовила Анна Климанц
Реклама. Творческое объединение «Премьера»
