Утро. Букет садовых гладиолусов в хрустальной вазе. Ароматно. Мама, наглаживающая стрелки, опаздывающий на работу папа. Волнуется, но виду не подает: еще бы, дочка выросла совсем! Стоя на пороге, скажет, что на линейку обязательно успеет. Бабушка хлопочет на кухне… Вселенная ждет.

Школа, как лестница. Лестница, как жизнь. С каждой ступенькой становишься выше падаешь, набиваешь шишки, поднимаешься. Идешь дальше. Спешишь: «Скорее бы наверх»! С каждым новым классом уменьшается канцелярский набор, усложняются задачи. Всех не решить. «А ты не торопись! Живи, дерзай, ошибайся! Пусть ветер в лицо и столько разных «почему», несись на всех парусах к своей мечте!» — сказала бы я себе той, маленькой девочке в белых кружевах, ищущей в толпе лицо отца. Но слишком много людей, черно-белых снимков, букетов, улыбок и слез. Не отыскать. И уже совсем тихо, почти что шепотом: «Расправь свои крылья, лети».

Сегодня я говорю это своей дочке. Разбужу ее на рассвете и нежно обниму. Теплый солнечный луч уже осеннего солнца пробьется сквозь тонкий шифон занавески, нежно коснется клавиш: до, ми, соль… Еще немного посмотрю на нее, ее сон так сладок и чист. Когда она проснется, увидит, что комната стала другой. Спросит, почему так случилось, и расскажет, что видела во сне единорога. Пока готовится праздничный завтрак, выберем самый красивый бант и загадаем желания: у принцессы в 8 лет они все еще хрупкие, как утренняя роса. Возьму ее за руку, и мы выйдем из дома на улицу, залитую светом, вперед, навстречу, налегке! Вместе. «Здравствуй, сентябрь!»

Теперь, когда у меня двое детей школьников, понимаю, почему моя мама плакала на торжественных линейках. Признаться, тогда мне было за нее неловко. «Чего реветь? Вот чудная. Радоваться же надо!» — думала я про себя, подпевая: «Союз нерушимый республик свободных…»

Сегодня плачу я. А сын, который поднялся уже на одиннадцатую ступень, будет думать, что мама снова и совершенно напрасно сгущает краски. «Россия, священная наша держава…» 

За эти 20 лет изменилось все… и ничего. Те же заботы, улыбки, слезы, гладиолусы, только снимки стали другими. Да и в нашей реальности прибавилось красок. Но лестница неизменна. Школа — как язык эсперанто, понятный всем и каждому человеку в стране.

Посмотрю ему вслед: «Когда же ты успел вырасти, сынок?» Напишу сообщение: «Люблю тебя». Ответ придет через минуту: «Давай, мам!» Так и должно быть, когда тебе 17. Мысленно беру его за руку, вспоминаю, как впервые вышел на сцену рассказывать стих: «Теперь я взрослый. Я в первом классе!» Миг.

Помните слова: «Первоклашка! Первоклассник! У тебя сегодня праздник»! Праздник у всех нас. У тех, кто идет в старшие классы, завершая самый простой и самый трудный этап, и у тех, кто всегда рядом. Кто еще вчера стоял на линейке, а сегодня провожает в новую жизнь своего ребенка. Какой она будет? Во многом зависит от нас. И совершенно точно, ей нужна ваша любовь и большая порция итальянского мороженого! В добрый путь, друзья!