С ветераном спецоперации мы познакомились в конце сентября на Первом съезде добровольцев Кубани, оказывающих помощь СВО. В нем приняло участие несколько бойцов, вернувшихся из-за ленточки, но Евгений обращал на себя внимание всех присутствующих не только военной выправкой, но и медалью «За отвагу», поблескивавшей на его груди. Конечно, я не могла не попросить его стать героем моего очерка.
Детские письма греют души бойцов
На съезд добровольцев Евгения пригласило руководство краевого отделения фонда «Защитники Отечества». Во время торжественного открытия его представили волонтерам, коротко рассказали, на каких направлениях он сражался. Когда боец — высокий, подтянутый, заметно хромающий, а потому опирающийся на трость, — вышел на сцену, зал разразился аплодисментами и выкриками «Спасибо!». Было видно, что мужчина этого не ожидал и первые несколько секунд растерянно улыбался такому теплому приему. Когда же аплодисменты смолкли, он поблагодарил волонтеров СВО за неоценимую помощь, которую они оказывают нашим бойцам на передовой. В заключение он зачитал строчки из писем двух детей, которые он всегда носил с собой за ленточкой, брал на задания.
— Спасибо вам за эти детские письма, за то, что доставляете их на передовую — они очень важны для солдат, греют душу, подтверждают, что наше дело правое,
Встретившись с ним две недели спустя, я спросила про эти письма. Оба — с Кузбасса от маленьких девочек. Одна из них живет в детдоме, вторая — школьница новокузнецкой школы. Письмо малышки из детдома заканчивается словами: «Пожалуйста, вернись домой!» Евгений признается, что они тронули его до глубины души. Хочет найти ребенка и лично поблагодарить за ее неравнодушие, адрес детдома ему уже передали.
— Не могу объяснить, почему именно детские письма так греют душу бойцов на передовой и в госпиталях. Но ты перечитываешь их сотни раз, затираешь до дыр. Наверное, дело в безыскусности детских слов, их искренности,
Не просто работа — призвание
Евгения призвали на срочку в 1999 году. Сначала был 242-й учебный центр ВДВ, затем его отправили в 76-ю гвардейскую десантно-штурмовую Псковскую дивизию, оттуда вместе с ней ушел в Чечню. После демобилизации недолго побыл дома и решил подписать контракт с Минобороны РФ. Его направили в 70-й гвардейский мотострелковый полк, который по месту дислокации чаще называют Шалинским. На вопрос, почему пошел служить в разгар Второй Чеченской кампании, отвечает, что служба — это не просто работа, это призвание. Тут же добавляет, что до него военных в семье не было, если не считать дедушек, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной. Рассказывает, что на стороне боевиков в Чечне тогда воевал всякий сброд со всего мира — наемники, «мы занимались их ликвидацией».
Самым тяжелым событием в том конфликте для него стала гибель товарищей из родной 76-й десантно-штурмовой дивизии в Аргунском ущелье. Девяносто десантников шестой роты 104-го полка с 29 февраля на 1 марта 2000 года вступили в неравный бой с несколькими тысячами боевиков на высоте 776 и удержали ее. Бой длился почти сутки, живыми из него вышли только шестеро солдат.
В 2004 году, по завершении контракта, Евгений вернулся домой. Работал, создал семью, родились дети. А осенью 2022 года во время частичной мобилизации он добровольцем ушел на Донбасс.
Учитывая его боевой опыт, десантника тут же приняли в штурмовой отряд. Он был одним из тех героев, кто сражался на Артемовском направлении, сам город был взят спустя десять месяцев после начала операции — в мае 2023 года. Все мы помним эти волнительные весенние дни, штурм Бахмута, в котором серьезно окопался противник, не желающий сдавать позиции, а потому сопротивляющийся с отчаянием загнанного в ловушку зверя. Но одно дело смотреть репортажи военных корреспондентов, другое — быть в самой гуще событий, вершить их.
— Во время выполнения заданий нервы напряжены до предела, слух и зрение обостряются, ты слышишь каждый шорох и замечаешь каждое мало-мальское движение. Главное там — выполнить задание и выжить,
«Вокруг рвались снаряды, а девочка совсем не боялась»
Ветеран рассказал случай, произошедший зимой, который потряс его, бывалого бойца.
— Мирных жителей в Артемовске оставалось немного, но некоторые все-таки имелись: или им некуда было эвакуироваться, или они надеялись на милость ВСУ. Однако противник использовал их как живой щит: укрывался в подвалах и погребах, расположенных в их домах или по соседству, и не позволял нам выводить гражданских в безопасное место. Артиллерия у них была очень серьезная, лупили по нам ежеминутно, — еще бы, 50 стран их вооружает! — но на нашей стороне были очень хорошие бойцы.
Во время очередного задания командования группа Евгения выбивала засевшего в частных домах противника. Как вдруг сообщение по рации — в одном из них находится семья: трое взрослых и двое детей — подросток и девочка, совсем еще ребенок. Штурмовики, оказавшиеся там первыми, эвакуировать их не могли, иначе пришлось бы сдать взятые дорогой ценой позиции. Командир отправил на помощь к семье Евгения, будучи уверенным, что он справится с заданием. С ним вызвался идти еще один боец.
— Подобравшись к дому, в котором укрывалась семья, мы объяснили взрослым, как будем уходить и как действовать в том или ином случае. Там были муж с женой, их сын, дочка лет 6-7-ми и сестра жены. Мы выстроились гуськом: впереди — мой товарищ, за ним сестра, мать, я с девочкой, позади мальчик с отцом.
Но только маленький отряд сделал несколько шагов, как перед ним разорвался снаряд, ранив двух первых в колонне. Евгений, не раздумывая, схватил на руки девочку и побежал к развалинам в то время, как по ним работала артиллерия и пулеметы.
— Вот это меня потрясло: как же так — мы же гражданских выводили, с нами были дети! Я пытаюсь вынести из-под огня ребенка, и по нам стреляют — разве это не нацизм?
Боец забежал в один из домов, показавшийся ему более или менее надежным. Посадил девочку на стул в дальнем от окон углу, прижал палец к губам, показывая, что нужно сидеть тихо.
— А она глядит на меня таким открытым взглядом и улыбается. Вокруг нас снаряды ложатся, взрывы, грохот, а она не боится, как будто это игра такая. У меня аж сердце сжалось, — вспоминает ветеран. — Смотрю, у нее ноги голые, красные, без обуви, в то время как на улице мороз. Я открыл шкаф, нашел там какую-то кофту, натянул рукава ей на ноги. Потом сообщил по рации, чтобы нас огнем прикрывали, будем выходить.
Штурмовик схватил девочку на руки и помчался со своей драгоценной ношей к своим позициям. Передав ребенка бойцам, пошел за остальными членами семьи. Раненому товарищу удалось увести их из-под обстрела.
— Сестра матери получила тогда серьезное ранение, остальные были целы, мы всех вывели. Они, увидев девочку живой и невредимой, расплакались, благодарили меня за ее спасение. Интересно, где она сейчас, что с ее семьей, в порядке ли…
«Спокойно, жить буду!»
Оценивая противника, Евгений говорит, что среди них разные были: кто-то при виде русских убегал, кто-то сражался, другие сдавались в плен. Последних передавали в часть и шли дальше.
— Когда захватывали их позиции, помимо оружия и боеприпасов находили нацистскую литературу. Много среди ВСУ-шников было и разукрашенных нацистскими татуировками. Но и без этой атрибутики нам было понятно, с кем сражаемся. Как можно прикрываться мирными жителями, как можно убивать детей? Им было одинаково все равно, по кому стрелять: по русским военным или по украинским детям.
На вопрос, что делали между боями, ветеран отвечает, что в первую очередь чистили оружие. Потом «сооружали» на скорую руку, что покушать. Продукты, газовые горелки, баллоны всегда были. Спали урывками по несколько часов.
Тяжелое ранение Евгений получил в конце января. Его отряду поступило задание выбить врага из очередного здания и вернуть рацию, оказавшуюся в руках противника. Задача была почти выполнена, младший сержант видел, как его товарищ выходит из дома с грузом в руке, но тут по нему ударила пулеметная очередь. Раненный в бок, он упал на землю. Евгений быстро выглянул из-за угла и увидел замаскированное оружие, открыл по нему огонь, но в ответ в него полетели пули.
— Я успел повернуть голову вбок, хотел укрыться за зданием, но тут почувствовал удар и боль в левой щеке.
Потом выяснится, что пуля пробила ему челюсти в трех местах, выдрав кусок мяса и зубы. Но он не потеряет сознание: достанет повязку из личной аптечки, перевяжет сам себя, взвалит товарища с пробитым легким и рацию на плечи и доползет до своих позиций. Когда его увидят друзья с таким страшным ранением, запаникуют. Непонятно, как, но ему удастся произнести: «Спокойно, все нормально, жить буду!»
В госпитале хирургам удастся собрать челюсть бойца так, что только небольшой шрам над губой будет свидетельствовать о ранении. Но на больничной койке он проведет 3,5 месяца.
— Ранение головы — дело серьезное. Меня и сейчас иногда потряхивает, левую сторону лица не чувствую. А в госпитале еще выяснилось, что у меня с правой ногой большие проблемы, еще ее лечить пришлось.
Это немудрено. В конце ноября — начале декабря во время срочной эвакуации в безопасное место штурмовик неудачно приземлился на ногу, получил вывих, но ничего с ним делать не стал. Товарищи перетянули конечность эластичным бинтом, и Евгений продолжил службу. «Разработал ногу на адреналине», — признается он. После этого еще два месяца с больной ногой служил. В результате — разорванные связки, надорванные мышцы, артрит колена. Приходится ходить с тростью, но мужчина надеется, что это не навсегда: сейчас он занимается физкультурой в фитнес-зале с тренером, разрабатывает ногу.
После госпиталя ветеран съездил навестить отца (мама давно умерла), детей — их у него двое, и внуков — их тоже двое. Когда получил ранение, семье об этом не сказал, но они и сами догадались по голосу и речи, что что-то не так, но пытать не стали. Все поняли уже при встрече.
«Спасибо за помощь и поддержку»
Приехав в Краснодар, Евгений пришел в поликлинику №7 по месту жительства на лечение и оформление инвалидности. «Врачи говорят — отвоевался», — усмехается он. С ним работает много докторов, ветеран просит назвать всех поименно, потому что очень хочет отблагодарить за их помощь и чуткость. Это зам. главного врача поликлиники Наталья Смоленская, заведующая дневным стационаром врач-терапевт Елена Шадрина, заведующая узкими специалистами врач-инфекционист Людмила Бондаренко, оториноларинголог Изабелла Черникова, стоматолог Ольга Паркова, невролог дневного стационара Эврика Алманова, медицинские сестры дневного стационара Ирина Промогайбо и Ольга Стаина.
— Медперсонал поликлиники №7 и краевой больницы №1, куда я также езжу на обследование и лечение, очень ко мне внимательны. Вообще, хочу сказать, что ко мне везде хорошо относятся, когда узнают, что я вернулся с СВО. Рад, что люди понимают, что спокойствие и мирное небо здесь обеспечиваются нами там, на передовой,
Отдельно мужчина благодарит губернатора Кубани Вениамина Кондратьева за условия, созданные для лечения ветеранов СВО в крае, за поддержку на уровне всех служб и открытие в Краснодаре регионального отделения фонда «Защитники Отечества».
— Все необходимые документы, справки, направления, юридические вопросы решаются оперативно и без проволочек,
Новости больше не смотрит
Указом Президента РФ от 4 апреля 2023 года Евгений награжден медалью «За отвагу». Награду и удостоверение к ней, подписанное Владимиром Путиным, бойцу вручили в госпитале.
— Приятно осознавать, что нашу работу ценят, понимают, насколько она тяжела и опасна. Горжусь медалью. Передам ее своим детям, а они — своим. Надеюсь, будут хранить ее так же, как в нашей семье хранятся награды моих дедушек, воевавших в Великую Отечественную.
Вернувшись из-за ленточки, мужчина совсем не смотрит новости, телевизор даже не включает. Не подписан он и на информационные телеграм- и ютуб-каналы. Говорит, после того, что видел, хочет просто жить, наслаждаясь каждым днем. Занимается своим здоровьем, гуляет в парке, строит планы на будущее, но пока они туманны.
Работать, по крайней мере пока, он не может — друзья приходят к нему, чтобы помочь убраться. Живет на то, что заработал на СВО, но эти деньги однажды закончатся. Квартиры своей нет, снимает, и это его больше всего удручает. Оказывается, он, как участник Чеченской кампании, имел возможность до 2004 года получить бесплатное жилье, но поезд давно ушел.
— Может, парламентарии пересмотрят закон и добавят льготу о предоставлении квартиры нуждающимся ветеранам СВО? У меня есть невеста, но куда я ее приведу, на съемную квартиру? За ленточку мне врачи идти уже не рекомендуют, но если, не дай бог, Родина позовет, конечно пойду. Это долг каждого мужчины.
