«В ожидании НОВО ГОДО»16+ вышел в арт-пространстве «Свои», что находится по соседству с театром «Мой», и с участием его актеров, и сразу же привлек внимание краснодарских театралов. Почему театр абсурда заинтересовал культурного обозревателя «Краснодарских известий» Анну Климанц, чем сегодня занимается режиссер Константин Демидов, поставивший для драмы и Молодежки несколько популярных спектаклей, и как через неприятие увиденного на сцене идет тонкий процесс самопознания?
Для чего нам абсурд?
Лето в разгаре, но театральное искусство в городе не стоит на паузе. Пока большие театры работают над новыми постановками, маленькие площадки, где в основном собираются гурманы, сочетают несочетаемое и удивляют разнообразием ингредиентов. Следите за анонсами. Если вы не боитесь экспериментировать, рвать шаблоны и смотреть в глубь себя, а там бог знает что лежит на дне, возьмите на заметку «В ожидании НОВО ГОДО». Зачем нам абсурд, спросите вы. «Не пора ли нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?» А не ставить это все, где сути нет, а сюжет запутан настолько, что не разобраться без, сами знаете, чего! Хватит!
— Театр абсурда в такой подаче очень хорошо доходит до современного зрителя, и когда Костя сказал, что хочет поставить спектакль по мотивам «В ожидании Годо» у нас, очень обрадовалась. Интеллектуальная постановка не для всех, но чтобы каждый зритель мог прикоснуться к ней в таком камерном пространстве, — это мечта. Люблю, обожаю, вижу миллион смыслов! И если рассматривать ее как «Событие», которое Демидов сделал для Молодежного несколько раз и с разных ракурсов, то найдешь очень много всего,
Над пьесой сломал голову не один великий ум. По данным опроса Королевского национального театра 800 драматургов, актеров и режиссеров, пьеса признана «самым влиятельным англоязычным драматургическим произведением XX века». Экзистенциалисты, например, полагали, что существуют определенные фундаментальные вопросы, с которыми все люди должны смириться, если они хотят серьезно и с присущей им ценностью относиться к своему субъективному существованию. Конечно же, это жизнь, смерть, смысл человеческого существования и место Бога в этом существовании. Рассуждения о главном и непостижимом проходят по поверхности красной, но отнюдь не ярко выраженной линией, оттого все кажется еще более непонятным: в какую же сторону идти и где копать, чтобы докопаться? и надо ли вообще копать? что происходит? Жанр — серая клоунада.
— Эта работа Беккета интересовала меня еще со студенческих времен, но я не был готов браться за такой сложный материал. Там напрочь отсутствует действие как таковое. В классической драматургии зритель следует за движением, а Беккет, наоборот, как только чувствовал, что что-то намечается, выстраивал сюжет таким образом, чтобы… ничего не произошло. И так на протяжении всего текста. Я сделал все, что написал автор. Единственное — поменял место действия,
Смех как способ самозащиты
По словам Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, как он считал, перестала удаваться. По словам Константина Демидова, это первая за долгое время постановка, которую он выбрал сам. Любопытное совпадение. Режиссер выступил и в качестве художника-постановщика, и художника по костюмам.
— У меня сейчас довольно интересный период в жизни: обнаружил, что много лет ставлю спектакли, которые нужны театру, а не мне. Поскольку я учился у очень хорошего мастера, профессора ГИТИСа Леонида Ефимовича Хейфеца, в принципе, могу сделать все, но хотелось взять именно такой материал, который волнует меня лично,
В авторской интерпретации пьесы все действо происходит в голове человека, страдающего от глубокой зависимости, маргинального, говоря проще, и он не способен соединить ум, сердце, эго и душу. Главный герой — это части единого целого, и на его место можно поставить кого угодно: успешного и благополучного во всех отношениях гражданина, находящегося в поиске ответов на пресловутые вопросы: этого ли я хочу? тем ли делом занимаюсь? И так далее. Но об этом как-то совершенно не хочется думать — отвращение к персонажам зашкаливает. А еще об ожидании, в котором люди находятся большую часть отпущенного им времени. Психологи называют этот процесс «синдромом отложенной жизни». Герои рассуждают: «А может, нам повеситься?» Зритель в зале смеется. Светлана Вайсхайм считает, что смех в данном случае — это способ самозащиты.
— Когда человек не знает, как ему реагировать на трагедию, он смеется, — отмечает Светлана. — Через юмор люди стараются приглушить свою боль. Для нас этот спектакль стал закрытием всех гештальтов, потому что для меня состояние ожидания — это пытка, которую выношу с трудом. Мне проще делать все что угодно: выполнять физическую работу, не спать, но только не ждать. А большая часть жизни в этом процессе проходит. Мы смогли трансформировать свое отношение к ожиданию во время работы над постановкой.
«Это не я делаю с собой, это все ОН»
Чего ждать, когда есть только здесь и сейчас? Мифический Годо не придет, а наступивший понедельник не пойдет вместо тебя в спортзал и не найдет за тебя новую работу. Действуй, не рассуждай.
— Наш сюжет проще воспринимается зрителем, и у него меньше поводов закрыться от боли. Мы смотрим и говорим себе: это же не про нас, у нас нет подобной зависимости, это не наши трудности. Наблюдая за развитием событий как бы со стороны, легче анализировать то, что происходит в нас самих. У каждого в прошлом есть свои травмы. У кого-то трагедии происходят в настоящем. А бывает, что раны залечены, но шрамы от них остались. Человек смотрит на чужие проблемы, и тем самым происходит терапия, самопознание,
Образ Лакки — один из самых сложных и страшных как для актерского воспроизведения, так и для зрительского восприятия. Девушка, к которой обращаются как к мужчине, ибо ее женское начало подавлено, появляется на сцене в пластмассовой маске, растянутом спортивном костюме с лампасами и веревкой на шее, за которую дергает Эго. «Сидеть! Встать!» — приказывает хозяин. Ее движения искажены болью. Подобное можно наблюдать у человека, если он долгое время находится в состоянии угнетения: неестественно согнутые пальцы рук, жесты, больше напоминающие птичьи.
В тот момент, когда Лакки удается сорвать с себя маску, опять же с помощью сердца и разума, происходит то, что обычно случается и в реальности: к такому прорыву внутреннего затяжного конфликта часто оказываются не готовы ни социум, ни сам человек. «Что ему сделать?» — спрашивает наше эго, когда речь заходит о душе. — Танцевать или думать? —
«Пусть танцует. Так веселее», — отвечает перепуганное сердце.
— Мой персонаж — это совмещение. С одной стороны, это травма, а с другой — перенос ответственности на человека, который тобой руководит. Для меня было самое сложное — показать напряжение от травмы и облегчение от того, что ответственность передана в чужие руки. Петля на шее символизирует и усиливает эту инфантильность по отношению к себе: человек предает свою природу, идет на поводу у других, ломается и как маленький ребенок говорит: «Это не я делаю с собой, это все ОН»,
В первую очередь театр должен пробуждать эмоцию, наводить на мысли и побуждать к действию. Краснодар в этом плане дает зрителю все карты в руки, предлагая разноплановые постановки. Мы не засиживаемся в одном кресле, а можем сравнивать, критиковать и даже возмущаться.
Вместо послесловия
Пьеса «В ожидании Годо» впервые была поставлена Алексеем Левинским в Театре сатиры в 1983 году. В спектакле, как и в комедии дель арте, некоторые персонажи носили маски, в сценических решениях задействовалась биомеханика Мейерхольда, позволявшая ввести элемент трюкачества. Режиссер решил отойти от темы одиночества человека, заданной Беккетом, и подменил ее игрой и весельем.
Вошла в историю и постановка Юрия Бутусова 1997 года. Он открыто иронизировал над тем, что Годо никогда не придет, и не заставлял героев его ожидать. Вместо этого они веселились, но развлечение всех быстро утомило, и режиссер вместе со зрителем приходит к тому же вопросу, что и Беккет: зачем?
В России появилась еще одна версия культовой пьесы — работа Константина Демидова в кубанской столице. Войдет она или нет в историю русского театрального искусства, покажет время. Ищите ответы во втором акте! И умоляю: не ждите.
