Уходят, уходят от нас наши ветераны. Самому младшему из них сейчас, наверное, 95 лет, но большинству доживших до наших дней 100 и более лет. Тем важнее встречаться с ними, расспрашивать о событиях Великой Отечественной войны, непосредственными свидетелями и участниками которых они были. А воспоминания тех, кого уже с нами нет, будем читать в их дневниках, интервью журналистам, книгах.
Подвиг старлея Шульги
Старшина Александр Иванович Шевцов, бывший разведчик-связист отдельного минометного дивизиона 157-й стрелковой бригады вспоминал:
31 января 1943 года. Каждый день войны насыщен боями — жестокими, смертельными. И все же они разные. Вот и сегодняшний день: бригада выдерживает тяжелейший бой. Покрытая мокрым снегом и вязкой грязью земля осложняет тягостный солдатский труд. Только мы вышли из Архангельской, как появилась большая группа вражеских самолетов Ю-88 и начала нас бомбить и обстреливать. Не успела улететь первая, как появилась вторая, а за ней третья. Часам к 15.00 передовой отряд капитана Н. Меркулова приблизился к совхозу «Газырь». Вот здесь и началось. Из поселка вышло двадцать немецких танков, более десяти бронемашин и до двух рот автоматчиков. И вся эта армада устремилась на батальон. Завязался жаркий бой.
Первой вражеские танки встретила батарея старшего лейтенанта Н. Шульги. Огонь его орудий был снайперским. Вскоре он погиб, и батальон капитана Ф. Блошкина смело вступает в бой. Метко разили врага артиллеристы: сержант Миронов, красноармеец Александр Зубов, политрук батареи Николай Булатов. Особое мужество проявил старший сержант П. Воскобойников.
А 2 февраля 1943 года 157-я стрелковая бригада овладела Ирклиевской, продолжая преследовать отступающего врага в направлении колхоза «Память Ленина», хуторов Пролетарского, Днепровского, станицы Переяславской. Двигались по пойме реки Бейсуг.
К званию Героя Советского Союза представлен командир 1-й батареи Николай Дмитриевич Шульга (посмертно). Высоких правительственных наград удостоены командир 1-го стрелкового батальона Андрей Дмитриевич Блошкин, санинструктор Юлия Павловна Ощепкова, красноармеец Иван Григорьевич Александров, командир артиллерийского взвода младший лейтенант Владимир Лесин, телефонистка Евдокия Николаевна Тасевина и многие другие.
На братских могилах в Газыре, у хутора Днепровского и по всему боевому пути бригад, где захоронены павшие в сражениях воины, воздвигнуты памятники, к которым не зарастают дорожки. Дети, внуки и правнуки бывших участников и свидетелей тех боев приносят цветы, стоят на Вахте Памяти. Поздравляем всех, кто еще остался в живых, свидетелей того незабываемого 1943 года. Поздравляем их детей, внуков и правнуков с освобождением Кубани и нашей Родины.
Бой над Азовским морем
Геннадий Анатольевич Кузёмка, полковник в отставке, рассказывал:
Если говорить честно, из всех военных лет мне больше всего запомнились бои на Кубани. И не потому, что мы тогда еще только набирались опыта, как громить врага. Эти схватки отличались особенно упорным сопротивлением немцев. У них сейчас сохранился дух, было еще много сил, чтобы удержаться на кубанской земле. Да и техники еще много было. От Крымска до Багерово возле Керчи, где находился немецкий батальон, стояло примерно семьдесят прожекторов! Вот и приходилось каждодневно и ежечасно решать проблемы прорыва к немецким объектам.
В 1943 году Кузёмка служил пилотом на американском бомбардировщике «Бостон-3» в 63-м полку ночных бомбардировщиков, который базировался в Кореновской.
Эти машины были хорошо оборудованы для ночных полетов. Летали они очень много. Только на Кубани, я сделал 107 боевых вылетов.
Я получил задание провести разведку с фотографированием передвижения немецких колонн по дороге Анапа — Темрюк. И вот я с высоты 800 метров подхожу к Анапе со стороны моря. Штурман включает фотоаппарат и начинает работать, когда снизился метров на 200. И вдруг наш самолет неожиданно оказывается в перекрестии лучей двух прожекторов. Даю команду стрелку-радисту: «Огонь!» Очередью из пулемета он сумел «погасить» один из них. Но второй не выпускал нас из своих щупальцев,
— рассказывал Геннадий Анатольевич.
Далее, рассказывал ветеран, он не мог ни сманеврировать, ни вырваться из этих «объятий».
Резко снижаюсь, прибавляю скорость. Штурман кричит: «Вода!» А прожектор уже луч положил на воду, предвкушая, как мы врежемся в море. Азов в ту ночь был неспокоен, шли высокие волны, брызги ударяли в стекла кабины. Со всей силой тяну ручку на себя, и машина взмывает вверх. Геннадий Анатольевич говорил: «Никогда не поверю тем, кто утверждает, что страха не бывает. Есть, да еще какой! Самое главное, чтобы ты смог подавить его, загнать вглубь. Тогда сможешь выполнить любую боевую задачу.
Единственный выживший
Дивизия, в которой музыкантом-трубачом служил Василий Ефимович Сидоров, вступила в смертельный бой с фашистами в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Сидоров, став санитаром, за время боев вынес с поля боя и спас жизнь многим солдатам, которые после лечения снова шли в бой. И самому ему пришлось пережить тяжелейшее ранение, контузию. В семье дружного ветеранского коллектива вспоминают о нем с любовью и уважением.
Юный курсант 103-й бригады Борис Иванович Симоненко — один из семи тысяч курсантов, защищавших Кубань. В 1942 году это была мобильная бригада, которая сражалась с врагом на самых опасных и важных участках фронта. После боев за Кубань из 7000 курсантов 103-й бригады осталось 500 человек. Первая и вторая роты погибли почти полностью, из третьей и четвертой юноши попытались уйти в горы, но без еды и оружия долго продержаться не смогли, и им пришлось спуститься вниз, где они попали в окружение. Почти никто не уцелел. Но пулеметчик Симоненко спасся, выжил.
В 103-ю пришло новое пополнение, и обновленная бригада вместе с Красной Армией освобождала Абинск, Курганинск, Крымскую. После войны Борис Иванович стал художником-самоучкой. Свои работы «Г.К. Жуков на коне во время парада», «Взятие Рейхстага» он подарил музею Г.К. Жукова.
Фронтовик Алексей Николаевич Королев, полковник в отставке, рассказывал:
Все происходившее тогда как будто стоит перед глазами. Особенно в памяти остались два самых жутких дня. Пройдя с боями полстраны, наша 2-я гвардейская дивизия вышла к станице Крымской. Мы тогда еще не знали, что именно здесь немцы создали мощнейший центр обороны, так называемую «Голубую линию» — от Черного моря до Азовского, от Новороссийска до Темрюка. Помню 14 апреля 1943 года. Что творилось в этот день! Нельзя передать тяжелую технику — орудия, танки, — они безнадежно застряли из-за весенней распутицы. На руках у нас — станковые пулеметы да ротные 45-миллимитровые минометы. Я командовал в то время пулеметным расчетом «максима». Со стороны немцев огонь настолько сильный и плотный, что наша пехота ложилась на землю через каждые 5-6 метров. Пулеметный взвод шел следом, прикрывая атакующих, подавляя огневые точки врага. Но и нам доставалось крепко. Помимо артогня, над нами постоянно висели бомбардировщики, штурмовики противника, сыпались бомбы, трещали авиационные пулеметы, заставляя вжиматься в землю. В этот день из нашего взвода в живых остался только я один.
Из-за школьной парты — на фронт
Сотни ребят и девушек героически сражались за Кубань и не дожили до победного часа. Но сотни выжили, выстояли, пройдя ад, вернулись домой на родную Кубань. Вот таким школьником, которому небезразлична судьба нашей Родины и который прямо из 8-го класса добровольцем ушел на фронт, был кубанец Михаил Никифорович Тарасенко.
Боевое крещение получил на фашистском укрепленном участке «Голубая линия». У наших воинов не было необходимого оружия, сплошной линии фронта. Но любовь и преданность Родине, вера в победу придавали им сил.
Целые роты бойцов, а с ними и юный Михаил, шли на танки с гранатами и винтовками, бросались под гусеницы с бутылками с зажигательной смесью, и многие гибли, унося с собой не одного фашиста. Это был ад! Горели земля и небо, техника и люди.
После войны Михаил Никифорович получил юридическое образование, стал доктором юридических наук, профессором, обучал студентов, отдавал все силы воспитанию молодого поколения, выступал с беседами и лекциями о фронтовых друзьях, о том, как они ковали Победу. Ко всем вопросам подходил критически и понятно, и молодежь его любила и всегда ждала новых встреч с фронтовиком. Он так рассказывал, что слушатели становились как бы участниками тех событий.
Михаил Никифорович Тарасенко — инициатор установки бюста Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова в сквере на ул. Красной, принимал активное участие в создании музея Г.К. Жукова в Доме офицеров в Краснодаре. Сотни краснодарцев посетили музей, в котором рассказывали о победе нашего оружия, об участниках Великой Отечественной войны и о маршале Г.К. Жукове, внесшем большой вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков.
Автор: Николай Будянский
