В редакции «КИ» работает много мам, но три из них многодетные. Мы попросили их рассказать о том, как они успевают воспитывать детей, уделять внимание мужьям, работать с 9 до 6 и при этом оставаться женственными и красивыми.
Диалог с Вронским, голодный кот и муж с температурой
Мама четверых детей, культурный обозреватель Анна Климанц старается относиться к трудностям материнства с юмором.
Вместо предисловия
Решила, что не стану грузить читателя выводами и нравоучениями о материнстве — больше трех лет на страницах «КИ» рассказываю о жизни женщины с детьми, подчеркивая, что ее труд колоссален. В праздничный день, который нас объединяет, мне хочется, чтобы мы дарили друг другу как можно больше радости и тепла. Улыбайтесь, если все опять пошло не по плану и кто-то из детей нарисовал на новой скатерти фломастером. Включите философа, пока глава семейства вместе с бабушкой и заглянувшей на чашку чая соседкой пытаются отыскать пульт от телевизора. Совместными усилиями они непременно найдут его в холодильнике, а заодно и помаду в хлебопечке. Сделайте глубокий вдох и прочувствуйте красоту момента. Именно сейчас происходит все самое главное в жизни каждого человека. Впрочем, долой лирику!
В моей записной книжке накопилось множество заметок в стилистике Бриджит Джонс, где фиксирую изменения, происходящие с женщиной с детьми на отметке 40+. Дневник — классная вещь, которая помогает многое переосмыслить. Первая запись появилась спустя три недели после рождения младшей дочери Афины, где я описала закулисье создания статьи о премьере спектакля «Анна Каренина» 16+. Хочу поделиться ею с вами и сделать акцент на том, что только юмор берет на себя функцию спасательного круга в водовороте дней. Мамы поймут. С праздником, дорогие!
«Прощайте, граф!»
Проснулась рано, затемно. Ночью прокручивала в голове просмотренный накануне спектакль, мысленно говорила с Вронским, выстраивала предложения, между эпизодами меняла подгузники, пела колыбельную собственного сочинения. Чувствую себя юной стрекозой на кусте розмарина в свои без пяти месяцев сорок, а еще говорят, что в двадцать лет легче по 35 раз за ночь бегать к новорожденному ребенку. Врут!
Встала. Кот сразу же бросился в ноги, челом бьет. Естественно, миска его пуста… Посмотрела на полочке, где обычно хранится корм, но нашла почему-то только собачий. Это пусть муж дает, своей рукой… Не могу так поступить с животным, ведь оно не сделало мне ничего плохого, а несколько пар испорченных итальянских сапог — не в счет. Ставлю чайник. Кот снова бросается в ноги и настойчиво требует завтрак. Заявляю ему, что еды нет и в ближайшее время не будет.
Светает. Думаю о Карениной и ее романе с Вронским. Или многодетная мать не женщина? Врут! Граф, поезд… Зачем, Аннушка? Надо было подождать до сорока… Отметка, на которой метания заканчиваются, уступая место здравому смыслу. Открыла шкаф. Чистых кружек не оказалось. Жги, подсознание, ставшее жертвой псевдопсихологов из интернета! «Да… А ведь кухня — святое место для женщины! И не стыдно тебе? Ясно. Срочно на терапию!» И контрольный: «Признайся, что не справляешься. Позвони маме».
Но граф Вронский не станет ждать. В отличие от моего завтрака. Времени на его приготовление нет, стало быть, он и не остынет. Не откушав кофию, сажусь за статью. На пороге комнаты появляется старшая дочь с учебником в руках. «Не понимаю, как делать русский». Ребенок просит о помощи аккурат в тот момент, когда мне удалось сформулировать первое внятное предложение, за которое не стыдно, а тут еще и муж что-то говорит про жаропонижающее, критическую температуру 37.2 и «скорую помощь».
Открываю готовые ответы. «А что, так можно?» Еще как! Нахожу в аптечке последнюю таблетку парацетамола. Меняю подгузник. Возвращаясь к графу, я вдруг понимаю, что для меня в этом произведении места больше нет. Я не Анна, с которой меня когда-то сравнивали, и не юная Кити. Точно не бездельница Долли и надеюсь, что… не лошадь Вронского, пристреленная им на скачках. Настало время восхищаться другими героями. И первый из них — я сама.
Прощайте, граф!
Бессистемное материнство
О том, как сначала не хотела иметь детей, а повзрослев, стала многодетной матерью, рассказывает зам главного редактора Надежда Шумкина.
Моя мама до сих пор вспоминает, как я рассказывала всем, что никогда не буду рожать детей. У нас большая семья: я и две сестры у родителей. Сестры намного старше: у них появились дети, когда мне было 7 лет. Разумеется, меня взяли в няньки.
Сопливые, кричащие, непослушные племянники, которым почему-то можно все на свете, совершенно мне не понравились. Я видела, как трудно сестрам, как разрушаются их семьи, как много проблем бывает с детьми. И решила, что буду жить только с собой и для себя. А через несколько лет, повзрослев, так же твердо решила, что никогда не сделаю ни одного аборта.
Первого сына я родила в 26, второго в 28, а дочь в 31. Мое юношеское решение дало запас времени. А время привело к зрелости и взвешенности: я пересмотрела родительство как явление, перестала быть максималистски категоричной и приняла семейный уклад. Первый сын перевернул все мое существование, полностью изменил меня, моего мужа, отношения со всеми членами семьи.
Я узнала любовь на уровне атомов и хромосом. Захотела умножить это чувство, сделать его таким большим, чтобы охватить как можно больше людей. Так появились еще один сын и дочь. И мы планируем еще минимум двоих детей с мужем. При этом мы остаемся с ним друг для друга партнерами и друзьями, как бы сильно ни изматывались изо дня в день. И каждый из нас не забыл о себе.
Самое приятное и сложное в работе мамы — понимать, что ты делаешь новых, отдельных людей. Они могут думать по-другому, делать по-другому, говорить не так, как тебе нравится. Они просто другие. А между собой совершенно разные: настолько непохожие, что даже жутковато. И задача непостижимая: подружиться, открыться им и открыть их для себя. Мы каждый день удивляем друг друга, иногда до слез. Не далее как вчера я расплакалась оттого, что средний сын четко «зарычал».
Но мое родительство хаотичное, в нем нет никакой системы. Я не придерживаюсь строго советов врачей или психологов, не требую от детей ничего беспрекословно, нерушимо. У нас все в семье гибкие и чуткие. Этому я учу детей: понимать мир вокруг, людей и события. Чувствовать близких, присматриваться к чужим. Я мечтаю, что они вырастут и станут настоящим кланом, будут защищать друг друга, что бы ни случилось. Будут самыми близкими друг для друга людьми. А правил, требований и системы в их жизни будет достаточно и без меня.
Считаю себя главой своего маленького государства
Для редактора «КИ» Елены Науменко семья — это своего рода маленькая страна со своими обычаями, культурой и внутренним миром.
А чтобы она была крепкой, воспитывать нужно не только своих детей, но и себя вместе с ними. А у меня их четверо. Два мальчика и две лапочки-доченьки. Хочу открыть маленький секрет: именно дети делают нас взрослыми и ответственными за свои поступки, но в то же время именно они нам дают возможность еще раз побывать детьми.
Никогда не задумывалась над вопросом, сколько их у меня будет. Могу сказать однозначно, что растить одного наследника намного сложнее, чем троих и более. А еще материнство делает женщину мягче, мудрее и красивее. Дети для меня — пилюли от возраста, скуки и плохого самочувствия. Поясню: скучать некогда, болеть нет времени, набегаешься за целый день так, что позавидует любой марафонец и спринтер. Отсюда и отсутствие лишнего веса, здоровый румянец. А совместное времяпрепровождение — это еще молодость и энергия.
Я сама из многодетной семьи. Нас у мамы пятеро. И хотя все выросли и разъехались, чувство сопричастности к своему роду у всех осталось. Где бы мы ни были, как далеко нас ни забрасывала бы судьба, семья всегда поддержит и поможет. Так и своих детей стараюсь воспитывать — любовью и заботой. Считаю, что именно такие чувства зарождают в них уважение и почитание родителей, друг друга, семьи и родной земли. Благодаря чему мы продолжаем жить, творить и, если нужно, бороться. А сегодня есть за что.
Мои мальчишки уже на две головы выше меня, взрослые. Горжусь ими. Выбрали правильный путь. Дочки еще маленькие, моя радость — им больше внимания требуется. Каждая со своим характером и темпераментом. Ну, конечно, без хлопот жизнь не обходится. Но в трудную минуту обнимут, промурчат на ухо, и жить хочется. Так что еще не понятно, кто и кому больше дает. А вообще, быть мамой, тем более многодетной, — это дар свыше.
