Павел Владимирович Вертлиб — известный в Краснодаре и крае человек. Заслуженный строитель Российской Федерации. Был первым вице-мэром Краснодара и директором департамента строительства и архитектуры (1996-2004). Малая часть того, что он строил: Юбилейный и Фестивальный микрорайоны, улицы Красную, Северную и Ставропольскую, парки им. 30-летия Победы и им. Горького, ДС «Олимп» и Кубанскую набережную, мост Поцелуев и ЖК «Адмирал»…
Заслуженный журналист Кубани Евгений Балышкин (кстати, помощник депутата ЗСК и однокурсник Виктора Чернявского) побывал у Павла Вертлиба дома и записал его воспоминания о строительстве Байкало-Амурской магистрали
Партия сказала: «Надо!»
— Наше поколение выросло на всевозможных починах и стройках. Тогда время было такое. Значимое для страны детище называлось комсомольско-молодежным. Туда по призыву партии и правительства съезжались тысячи людей. БАМ — одно из них.
После окончания стройфака Краснодарского политехнического института (нынешний КубГТУ) я проработал в Краснодаре несколько лет. Строил «Каскад», «Сатурн». Сначала монтажником-высотником, а затем и на общестроительных работах. Вырос до прораба и начальника участка.
А тут повсюду — по радио, телевизору, в газетах: БАМ, БАМ, БАМ… Здесь получаю 180 рублей, семья, двое детей, съемная квартира. Живем от зарплаты до зарплаты… Стал задумываться: а не махнуть ли на БАМ?
Окончательное решение пришло, когда однажды в газете — по-моему, это были «Известия» — прочитал статью, целый «подвал», известного экономиста, а затем академика Аганбегяна. Умнейший человек, идеолог строительства БАМа. То, что сделано и как сделано, с какой скоростью и качеством — во многом его заслуга.
Прочитал я статью, быстро нашел телефоны, созвонился с главком — ГлавБАМСтроем в Тынде: так и так, я начальник участка из Краснодара, общестроительное направление, хотел бы приехать, поработать на БАМе. У меня семья, двое детей.
«В такую даль, неизвестно куда…»
Недели через две приходит из ГлавБАМСтроя письмо: приглашаем такого-то для работы на строительстве БАМа. По этому «отношению» — так тогда назывался документ, не могли не отпустить, тем более на главную стройку страны. Тем не менее пришлось походить по начальникам, чтобы отпустили молодого и перспективного специалиста, к тому же молодого коммуниста. На фирменном бланке письма была такая шапка: «БАМ строит вся страна!». И я тыкал в нее пальцем: читайте, отпускайте!
Прихожу домой, говорю жене: едем? Она: едем. А на глазах слезы: в такую даль, неизвестно куда… А ведь двое детей — одному 5 лет, другому 6 месяцев.
Занял у товарища 200 рублей на самолет Сочи — Благовещенск. Из Благовещенска на «Як-40» прилетели в Тынду. Два чемодана, коляска. И сразу в главк.
— Что умеешь? — спрашивает управляющий трестом «ЦентрБАМстрой» И.Д. Бугай.
— От ноля до монтажа и общестроительных работ — все умею.
— Так ты подарок для нас. А может, ты еще и член партии?
— Член партии.
Он поднимает трубку:
— Валентин Иванович, направляю тебе начальника участка на локомотивное депо!
А как услышал, что я приехал с семьей, был решен вопрос и с жильем. Сначала квартира в одноэтажном щитовом бараке, промерзавшем за ночь до сосулек. А как сдали неподалеку панельную 9-этажку, там получили уже благоустроенную однокомнатную квартиру.
Сразу же решился вопрос и с работой для жены. Здесь, в Краснодаре, она трудилась в НИИПромавтоматика, программистом. А в то время, как, впрочем, и сейчас, программисты были на вес золота. И для нее нашлась работа, да какая!
— Программист?- спрашивает Бугай.
— Да, программист! — отвечаю.
— Хороший программист?
— Отличный программист.
Бугай снова поднимает трубку:
— Иван Васильевич, я тебе нашел начальника вычислительного центра. С тебя причитается! Программист из Краснодара наивысочайшего класса.
А тот, на другом конце, говорит:
— Да, в Краснодаре сильные программисты. Пусть завтра приходит.
Так жена стала начальником ИВЦ, который ей самой пришлось с нуля создавать. А для чего этот вычислительный центр был нужен? Дело в том, что строительство в зоне БАМа велось на вечной мерзлоте, в различных геологических условиях. Практики строительства на вечной мерзлоте в Союзе практически не существовало, кроме разве что Норильска. Все разработки, изыскания, проектирование по трассе БАМа вел институт «Мосгипротранс». Вот ИВЦ как подразделение института и был нужен для обсчета этих огромных массивов информации.
Тут я снова говорю:
— Она-то придет, а детей куда девать, один из которых грудничок?
— Ну ты даешь! — изумляется Бугай. Снова кому-то позвонил:
— Ты устрой детей в садик! Никаких но!
Так была решена и эта проблема.
Грунты — от болота до скалы
Приехал на объект «Локомотивное депо» — а там утки плавают. Почти вся стройплощадка залита водой, и в одном месте забито несколько десятков свай. Как выяснилось, работы остановили, потому что сваи никак не хотели заходить на проектную глубину и ломались. Посмотрел материалы геологоразведки. Оказалось, что на этой стройплощадке грунты разные: от заболоченных площадей до подступающих близко к поверхности скальных пород. Поэтому и глубину забивания свай нужно варьировать соответственно. Но в проекте все сваи запроектированы по наибольшей глубине, и отступить от него — преступление.
Предложил руководству треста ходатайствовать перед институтом об изменении проекта. На меня смотрели как на чудака: неслыханное это дело — по ходу строительства менять проект, который целый институт разрабатывал! Сказали: ты предлагаешь — сам езжай в Москву и доказывай.
Я и поехал. Пришел к руководителю проекта, старенький такой ученый муж. Выслушал меня, задумался и говорит: приходи через несколько дней. И вскоре я уже ехал в Тынду с новым, исправленным проектом, со всеми необходимыми подписями и печатями, который сэкономил государству большие средства. А мне за это рацпредложение заплатили 600 рублей премии. Огромные деньги тогда!
И работа пошла. Быстро наверстали отставание от графика.
БАМ связал судьбы тысяч людей
По ходу строительства много раз приходилось проявлять подобное «творчество». Но запустить в срок важнейший объект мы так и не смогли: подвели поставщики металлоконструкций. А выговор приказом министра получили я — как начальник участка, руководитель треста и курирующий замминистра.
Это был нонсенс: чтобы в одном приказе соседствовали замминистра и начальник участка… Такие документы должны передаваться детям по наследству (смеется).
Так начиналась моя работа на БАМе, где я проработал 5 лет, дойдя по карьерной лестнице до начальника строительно-монтажного поезда — СМП-699.
Без БАМа из меня не получилось бы того специалиста, каким я стал. Вот говорят, что БАМ строили зеки и военные. Неправда, зеков там не было. Стройбатовцы, да, занимались восточным крылом. А в основном — «молодняк». БАМ связал воедино судьбы многих тысяч людей свыше ста национальностей. Обстоятельства жизни словно просеивали людей сквозь огромное сито. Тех, кто прикипел к стройке душой, объединяли крепость духа и чувство собственного достоинства от участия в очень нужном для страны деле».
Такое интересное время, такие большие задачи, такие любящие свое дело люди!
