Впоследствии лидеры Белого движения задавались вопросом: если бы остался жив их бесспорный лидер, генерал Лавр Корнилов, могла ли по иному сложиться судьба России?
Буквально сразу же после смерти Корнилова среди красных командиров и артиллеристов, участвовавших в обороне Екатеринодара в 1918 году, развернулась острая дискуссия о том, кому же принадлежал тот исторический выстрел. Версии для «Краснодарских известий» перечислил наш постоянный автор кандидат исторических наук Александр Бурмагин.
Версия первая, от командира отряда Жлобы
После окончания Гражданской войны командовавший одним из отрядов при обороне Екатеринодара житель Краснодара Д.П. Жлоба, вспоминая об обороне города, писал:
— Узнав от перебежчика Малька, рабочего г. Екатеринодара, что на даче в доме Слюсарева (что был в шести верстах от наших передовых частей) расквартирован штаб Корнилова и что в упомянутом доме находится сам ген. Корнилов, мною был дан приказ командиру батареи вв/ (вверенного. — Авт.) мне полка т. Рогачеву ночью подтянуть два полевых орудия к нашей передовой цепи и во что бы то ни стало разбить дом Слюсарева. Орудия были подтянуты, и с рассветом, после нескольких орудийных выстрелов, в цепи противника было замечено замешательство, которое продлилось часа два-три, после чего противник начал панически отступать. Находясь в передней цепи, я немедленно с полком бросился преследовать отступающие банды. Дойдя до дома Слюсарева, где был расквартирован штаб Корнилова, узнал, что выстрелами из выставленных мной орудий всего несколько времени назад здесь был убит ген. Корнилов.
В годы Гражданской войны Дмитрий Петрович Жлоба был командиром «стальной» дивизии, конного корпуса, кавалером двух орденов Красного Знамени. Демобилизован в 1923 году, находился на хозяйственной работе. Руководил Помголом (помощь голодающим). С 1925-го — председатель Комиссии по улучшению быта детей на Северном Кавказе и член Комиссии помощи демобилизованным красноармейцам и бывшим красным партизанам, член Северокавказского крайисполкома. С 1927 года возглавлял Крайколхозобъединение. Летом 1929-го поставлен во главе Плавстроя. Жил в Краснодаре в доме на ул. Коммунаров, 1.
Арестован НКВД в апреле 1937 года во время командировки в Москву как «главный организатор и командир повстанцев на Кубани». Десятого июня 1938-го в Краснодаре на закрытом заседании выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР приговорен к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества. В тот же день расстрелян. Реабилитирован 30 мая 1956 года в связи с отсутствием состава преступления.
Несмотря на то что Д.П. Жлоба был достаточно авторитетным военачальником, в его рассказе присутствуют недостоверные сведения. Например, согласно историческим данным, добровольцы покинули свои позиции после смерти Корнилова не через 2-3 часа, как пишет Жлоба, а только в ночь на 1 (14) апреля.
Версия вторая, от командира полка Зоненко
Другой участник тех событий, командир Приморско-Ахтарского полка, уроженец станицы Ольгинской, бывший унтер-офицер Пантелей Кузьмич Зоненко, также оспаривал это право, высказывая совсем уж не подтверждаемую фактами версию. По его воспоминаниям, полк под его командованием:
— Со стороны кожевенных заводов, на правом фланге Екатеринодарской обороны занял боевой участок. В хуторских строениях в местности, лежащей впереди полка, было обнаружено скопление противника. Я, будучи по роду войск артиллеристом, определив расстояние до цели, орудийной гранатой разрушил строение. Через час после разрушения противник 3-мя лавами кавалерии обрушился на полк. Подобранные раненые корниловские офицеры показали, что в разрушенном строении находился оперативный Штаб Корнилова и сам Корнилов убит осколком гранаты.
Как известно, у кожевенных заводов, то есть на левом фланге обороны, занимали позиции Ейский и Должанский батальоны и Северо-Кавказский полк. А вот на правом фланге, у Черноморского вокзала (Краснодар-2), занимали оборону ахтарцы Зоненко. Конная атака бригады генерала Эрдели, о которой пишет Зоненко, происходила как раз в районе Черноморского вокзала, но только через несколько часов после смерти Корнилова.
Таким образом, мы видим, что в этих первых воспоминаниях участников событий содержится много как обычных неточностей, так и откровенного вымысла. В результате пальма первенства в развязавшейся в 20-30-е годы прошлого века дискуссии не досталась никому.
Версия третья, от командира батареи Ткаченко
Повторно и наиболее остро дискуссия возобновилась среди оставшихся в живых участников обороны Екатеринодара накануне юбилейных дат: 40- и 50-летия Октябрьской революции.
Также пытались разобраться в этом вопросе историки, краеведы и музейные работники. Однако к единому мнению до сих пор не пришли, а с учетом того, что из очевидцев тех событий в живых никого не осталось, а мемуарные материалы носят подчас прямо противоречивый характер, однозначно ответить на этот вопрос сегодня так и не представляется возможным.
Вместе с тем есть две основные версии тех далеких событий. Первая принадлежит участнику боев за Екатеринодар командиру артиллерийской батареи, впоследствии генерал-майору артиллерии Г.Д. Ткаченко.
Григорий Дмитриевич — участник Гражданской войны, командир артиллерийской батареи в составе Выселковского отряда, артдивизиона 15- и 10-й кавалерийских дивизий Западного фронта в боях с поляками и отрядами Булак Булаховича. Приказом РВСР №80 от 1921 года награжден орденом Красного Знамени РСФСР. В межвоенное время окончил Краснодарские командные артиллерийские курсы, после которых командовал рядом артиллерийских подразделений. В 1938-1940 гг. — начальник артиллерии Калининского и Приволжского военных округов, присвоено звание генерал-майора артиллерии.
В годы Великой Отечественной войны — командир артиллерии 21-й армии. За отличия в оборонительных боях на Днепре в июле 1941-го награжден вторым орденом Красного Знамени. Пятого декабря 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «За многолетнюю службу и выдающиеся успехи в области развития советской артиллерии» награжден орденом Отечественной войны I степени. Умер в 1957 году, похоронен в Краснодаре.
До нашего времени дошли его воспоминания, заверенные нотариусом первой государственной нотариальной конторы Краснодара. Однако необходимо отметить, что воспоминания писались почти через 40 лет после указанных событий и в них не всегда точно излагаются события, относящиеся к тому времени. Однако предоставим слово самому генералу Ткаченко:
«В 1918 году 10 апреля в боях под городом Екатеринодаром (Краснодар) тов. Крутоголов Ф.Ф., бывший адьютант Штаба, получил через свою агентуру уточненные сведения о месте нахождения Главнокомандующего белогвардейскими отрядами генерала Корнилова. Тов. Крутоголов Ф.Ф. вызвал меня в Штаб командующего как командира батареи, который дал приказание мне и тов. Крутоголову Ф.Ф. установить на переднем крае обороны две пушки и без пристрелки сбить молочную ферму и там же уничтожить наблюдателя (так в тексте. — Авт.) генерала Корнилова.
Пушка была вручную переброшена на передний край обороны в 2 часа ночи 11-го апреля и замаскирована: в 9 часов 11 апреля под личным наблюдением тов. Крутоголова Ф.Ф. и под моей непосредственной наводкой был дан орудийный огонь из двух пушек по молочной ферме, где находился наблюдатель генерал Корнилов. От прямого попадания молочная ферма была разрушена, а главнокомандующий белогвардейскими отрядами генерал Корнилов был убит осколком.
Так получился полный разгром белогвардейского корниловского отряда под городом Екатеринодаром (орфография сохранена по оригиналу. — Авт.).
Необходимо отметить, что утверждение генерала Ткаченко довольно спорно. Кроме того, генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов погиб не 11 апреля, как пишет Ткаченко, а 13 апреля 1918 года.
Версия четвертая, от командира батареи Лондарева
Иную версию изложил другой участник тех событий, уроженец станицы Ладожской, бывший командир 1-й Карской революционной батареи кавалер двух орденов Красного Знамени РСФСР К.С. Лондарев.
Карп Семенович — участник Первой мировой войны, старший фейерверкер. В Красной Армии — с февраля 1918-го. После окончания войны — на командных должностях, с 1927 года — в запасе. Работал председателем станичного и сельского советов, затем в органах милиции. С августа 1941 года — в Красной Армии, заведующий артснабжением артиллерийских лагерей. С 1945-го в запасе. Работал в органах милиции, подполковник. С 1950 года на пенсии. Умер в 1975-м.
1-я Карская батарея прибыла на Кубань с Кавказского фронта 7 февраля 1918 года. На хуторе Романовском (г. Кропоткин) она была реорганизована в 1-ю Карскую революционную батарею в составе четырех орудий и четырех крепостных пулеметов. Командиром батареи был избран К.С. Лондарев.
В дни штурма Екатеринодара 11 апреля в состав батареи вошли также Кавказская и Темиргоевская батареи, и в ее составе насчитывалось уже 12 орудий, то есть половина из 24 орудий, участвовавших в обороне города.
Утром 11 апреля батарея заняла позиции в районе Самурских казарм (территория нынешнего Президентского кадетского училища) и городского кладбища, а ее наблюдательный пункт в первой линии окопов на территории мельницы на углу улиц Батарейной (Тургенева) и Кузнечной. Батарея вела интенсивный огонь по позициям добровольцев, захвативших артиллерийские казармы (не сохранились, на их месте в 2013-м построен жилой комплекс), обнесенные земляным валом, а также кожевенный и спиртоводочный заводы.
Лондарев так описывает эти события:
«В ночь на 12-е апреля нам стало известно, что корниловцы с целью прорвать наш фронт у реки Кубани и захватить центр города, начали накапливать силы на нашем левом фланге. Мне было приказано к рассвету 12 апреля занять огневую позицию на Сенном рынке и подготовить заградительный огонь. Как и ожидалось, корниловцы с утра начали наступление. За первой цепью поднялась вторая, за ней третья — и с звериным ревом бросилась вперед. По моему приказу командир орудия В. Пшеничный и пулеметчики И. Бондаренко и Н. Камардин на руках выкатили орудие и крепостной пулемет за Самурские казармы и прямой наводкой, шрапнелью и пулеметным огнем в упор стали расстреливать рвавшихся к городу корниловцев. Целыми шеренгами падали они, скошенные огнем.
К исходу 12-го яростные атаки корниловцев были отбиты по всему фронту с огромными для них потерями. На четвертый день боя батарея снова заняла позиции у Самурских казарм.
С утра 13 апреля по всему фронту стояла тревожная тишина. Корниловцы лихорадочно готовились к решительной атаке. Красноармейцы, как и все защитники города, чувствовали себя уверенно. В их ряды постоянно вливались свежие силы. Добровольческая армия была обескровлена, лучшие силы были уничтожены, боеприпасы были на исходе, ничто уже не предвещало корниловцам успехов в бою за овладение Екатеринодаром.
Вскоре вновь загремели орудийные выстрелы по всему фронту. Над окопами грозно завыли осколки рвавшихся снарядов. Загорелись Самурские казармы. Все вокруг затянулось черной пеленой густого дыма. Части генерала Маркова и корниловский ударный полк вновь бросились в атаку. Объединенная 12-орудийная батарея вела заградительный огонь по наступающим цепям противника, по артиллерийским казармам и по КП Корнилова — молочной ферме. Эти объекты входили в сектор стрельбы батареи. Батарея стреляла шрапнельным огнем вперемешку с гранатами и наносила немалый урон живой силе противника. Корниловцы наступали по всему фронту с огромным напряжением сил, но успеха нигде не имели. Снаряд одного из стрелявших 12 орудий попал в домик молочной фермы, где находился Корнилов. Осколком снаряда Корнилов был смертельно ранен и вскоре скончался. Гибель Корнилова вызвала среди добровольцев растерянность и уныние. Многие матерые корниловцы кончали самоубийством…»
Два подтверждения
Такую версию подтверждает бывший наводчик орудия 1-й Карской революционной батареи Василий Макарович Пшеничный, который вспоминал:
— Отступив до Сенного базара, наша батарея вновь заняла позиции. Бой продолжался. Наутро нам объявили, что корниловские части отступили, а сам Корнилов убит на молочной ферме осколком снаряда. Молочную ферму обстреливала наша 1-я Карская революционная батарея под командованием командира батареи Лондарева К.С.
Эту же версию подтверждает бывший адъютант командующего обороной Екатеринодара главкома А.И. Автономова Федор Крутоголов, который писал в своих воспоминаниях:
— 12 апреля я получил сообщение от Василия Иванушкина, что на следующий день в 9 часов утра Корнилов в своем штабе собирает совещание генералов и членов казачьей Рады. Я немедленно сообщил об этом командующему Екатеринодарским фронтом.Было сделано распоряжение Ткаченко: ночью вручную выкатить две пушки на передний край обороны и замаскировать. В 9 часов утра прямой наводкой открыть огонь по белому домику фермы и уничтожить генерала Корнилова и его свиту.Но Корнилов изменил свое решение и созвал совещание в середине дня 12 апреля… А 13 апреля ровно в 9 часов утра в этом кабинете раздался взрыв снаряда. Стреляли многие орудия красных, и какое-то из них дало очень меткий выстрел. Корнилов был смертельно ранен и, не приходя в сознание, умер.
События, изложенные Карпом Лондаревым, кажутся нам наиболее вероятными. Обстреливали ферму многие орудия, один из выстрелов оказался более удачным. Однако определить, кому он принадлежал, не представляется возможным. Можно лишь предположить, что он принадлежал одному из орудий 1-й Карской революционной батареи под командованием Карпа Лондарева.
Победу под Екатеринодаром высоко оценили в центре. Председатель Совнаркома В.И. Ленин сам факт того, что «первый по смелости контрреволюционер Корнилов убит», оценивал как крупнейшую победу «трудового народа над контрреволюцией».
Могилу осквернили, тело уничтожили
Могилы генерала Корнилова, как известно, не сохранилось. Его тело доставили в станицу Елизаветинскую, где в местной Свято-Троицкой церкви священник Гливенко провел чин отпевания, за что позднее был расстрелян большевиками. Здание церкви разрушено в советское время.
Гроб с телом генерала был вывезен добровольцами из Елизаветинской, а затем тайно, в районе немецкой колонии Гначбау, предали земле. Однако после оставления колонии отступающей армией местные жители указали место захоронения. Могилу разрыли и останки генерала перевезли в Екатеринодар. Тело генерала было выставлено на всеобщее обозрение толпы на Соборной площади у гостиницы «Гранд Отель» мадам Губкиной (угол улиц Красноармейской и Гимназической), в котором находился штаб обороны города, и после многочасового глумления вывезено в район скотобоен, где его сожгли, а прах развеяли.
После освобождения Екатеринодара Добровольческой армией на месте гибели генерала Корнилова установили символическую могилу. Рядом с ней похоронили жену Лавра Георгиевича, Таисию Владимировну. Она ненамного пережила мужа и скончалась 20 сентября 1918 года — через 6 месяцев после генерала. На этом месте генералу Корнилову и его жене добровольцами было поставлено два скромных деревянных креста, которые впоследствии тоже уничтожили.
По ходатайству казаков Екатеринодарского РКО в 2012 году на месте, где в 1918-м находился штаб Добровольческой армии Корнилова, началось строительство мемориального комплекса. В 2013 году был установлен памятник генералу Л.Г. Корнилову, в следующем, 2014-м, — еще одна скульптурная композиция. Начиная с 2012 года здесь казаками Екатеринодарского отдела возрожденного Кубанского казачьего войска ежегодно проводятся «Корниловские поминовения». Дом на ул. Калинина, 100, в котором погиб генерал Лавр Корнилов, чудом сохранился до наших дней, однако находится в крайне неудовлетворительном состоянии и настоятельно требует реконструкции.
