Есть такие люди, которые похожи на кроссворд: чем дольше их знаешь, тем больше граней в них открываешь. Мирра Соломоновна — одна из них.
Бывших учителей не бывает
Она стала героем нашего материала в мае прошлого года. «КИ» готовили спецвыпуск ко Дню Победы, в который и вошла удивительная история знакомства маленькой Мирры с юным Мусей Пинкензоном. Этого еврейского мальчика во время оккупации Усть-Лабинска расстреляли фашисты. Но перед этим он сыграл «Интернационал». С той первой статьи меня с Миррой Соломоновной связывает теплая дружба.
Наверное, и правда бывших учителей не бывает: она преподавала русский язык и литературу и по сей день очень трепетно относится к грамматике. Внимательно читает все выпуски нашей газеты, а потом может позвонить и похвалить какой-нибудь материал. Или сделать замечание, если я пренебрегла школьными правилами. Поэтому теперь, прежде чем сдать статью в набор, думаю, а не получу ли я втык от моего старшего друга.
Еще одно равнение на Мирру Соломоновну связано с ходьбой. Когда мне неохота идти домой пешком, мысленно сравниваю себя с ней. Я не оговорилась. Человек, который старше меня почти в два раза, ежедневно проходит по несколько километров. А ей, на минуточку, 91 год!
Когда я поздравляла Мирру Соломоновну с днем рождения (дело было в феврале), она сообщила, что отмечает свои именины в Геленджике. Вот так — вместо пышных банкетов предпочла потратиться на недельную путевку в один из санаториев города-курорта. Поехала туда с двумя близкими подругами, одна из которых, Инна Михайловна, подарила имениннице шагомер. В один из дней он показал, что его хозяйка прошла 16 тысяч шагов (!). Как говорится, чтобы я так жил на десятом десятке (ох, и задаст же мне Мирра Соломоновна за тавтологию!).
Поэтому когда на редакционной планерке обсуждали очередной спецвыпуск, который на этот раз решили посвятить пользе ходьбы и пешеходным маршрутам Краснодара, однозначно решили, что в числе героев, конечно же, будет Мирра Гуницкая.
Взять и договориться с артрозом
Оказывается, что таким активным пешеходом она стала уже во взрослом возрасте. Как говорит сама Мирра Соломоновна, ее научила ходить старшая сестра Рахиль, или, как ее с нежностью называет наша собеседница, Хиленька.
Хиленька была очень хорошим врачом, прекрасным диагностом, она свято верила в пользу ходьбы. Одно время жила в Вильнюсе, с мужем у них была дача недалеко от города Неменчине — на 21-м километре. Но троллейбус доезжал только до 14-го километра, мы выходили и дальше шли пешком. Потом, после смерти супруга, Рахиль переехала ко мне в Краснодар, и мы с ней вместе столько километров прошли… Наш любимый преподаватель античной литературы жил на Карасунах, мы ходили к нему в гости по выходным. Это 5-6 км в одну сторону. Назад тоже пешком. Помню, когда я только начинала ходить, у меня болели подреберья и были черные круги под глазами. Все прошло. Да, были моменты, когда я ленилась, говорила: «Хилюня, я устала, не хочу никуда идти». Но она настойчиво повторяла: «Нет, идем, так нельзя». В итоге я так втянулась, что уже просто не представляю себя без движения. Хиленьки нет несколько лет, а привычка ходить до сих пор со мной.
Возвращаясь к теме болячек, Мирра Соломоновна с юмором рассказывает, как ей удалось найти общий язык с артрозом:
У меня болели колени, я их мазала обезболивающими средствами, носила наколенники. А потом мы договорились с ними, что, если я хожу, — они не болят. Пока договор обе стороны соблюдают.
«Мирра, ты нас гулять позвала или бегать?»
Мирра Соломоновна исходила пешком весь Краснодар. Мало того, работая в Яблоновской средней школе №15, она шла и туда: сначала из Черемушек, где у них с мужем была квартира, а потом и с любимой Красной, куда переехала позже. Кстати, многие родители школьников Гуницкую так и называли: учительница, которая ходит пешком.
Если она отправляется в другой город, то спокойно доходит до вокзала, даже несмотря на поклажу. Если решила навестить свою бывшую ученицу, а ныне приятельницу Валю Шевцову, живущую в Яблоновке, то тоже никаких такси и общественного транспорта.
— Мирра Соломоновна, но это же далеко!
— Далеко. Но вы знаете, мне так нравится ходить по Яблоновскому мосту! И вообще, Юля, я просто люблю ходить!
— А в каком темпе вы идете?
— Быстро! Моя дорогая подруга Инна Михайловна любит гулять, особенно по Красноармейской, разглядывать красивые дома. А я — лечу. Со мной гулять сложно. Как-то позвала с собой приятельниц. Идем. Я в какой-то момент понимаю: что-то не то. А они запыхались, отстали, возмущаются: «Мирра, ты нас гулять позвала или бегать?»
— Когда идете, о чем-то думаете, размышляете?
— Я декламирую стихи.
— ??!
— Но только мысленно, про себя:
Я вышел на трибуну, в зал,
Мне зал напоминал войну,
А тишина — ту тишину,
Что обрывает первый залп.
Мы были предупреждены
О том, что первых три ряда
Нас освистать пришли сюда
В знак объявленья нам войны.
— Это написал…
— Симонов?
— Да, Юлечка, умница. У меня деменция, она разрушает человека. Вот видите, даже Симонова забыла. Поэтому Мирра Соломоновна уже не та, что раньше. Многие слова, имена не помню. А стихи помню. У Симонова есть еще одно потрясающее стихотворение — «Сын артиллериста», оно длинное, мне как раз хватает, чтобы пройти квартал-два. В нем рассказывается о двух бойцах Красной Армии, дружба которых зародилась еще в годы Гражданской войны.
Я слушаю, затаив дыхание, пока моя собеседница продолжает перечислять любимых поэтов, их произведения. Читает очередной стих. Теперь это Пушкин, «Кавказ»:
— Юля, помните?
Врать не буду — не помню, хотя у меня вроде бы нет деменции. Я думаю о другом: насколько же сильная эта хрупкая с виду женщина. Любой недуг старается победить, даже памяти не разрешает расслабляться. А Мирра Соломоновна продолжает:
Если не читаю стихи, то начинаю перебирать женские или мужские имена, сначала на А, потом на Б и так далее. Или считаю, сколько мне навстречу идет мужчин или женщин. Или, например, мужчин с колясками, с детьми на руках, плечах. А еще по Красной многие гуляют с собачками. Начинаю их считать. В общем, борюсь с деменцией всеми способами.
Считает шаги, километры и… сосны
— Мирра Соломоновна, вы же несколько десятков стран объехали. Там тоже ходили?
— О да! Особенно нравилось гулять по Вене. Юля, да бог с ней, с этой заграницей. Я могу ходить везде! В Геленджике мне очень нравится дойти до Толстого мыса, до самого маяка. И в сторону Тонкого мыса я часто ходила, правда. Когда отдыхала в Горячем Ключе и гуляла по Аллее тысячи сосен, решила посчитать, действительно ли их столько. Тысячи у меня не получилось, — смеется Мирра Соломоновна. — Когда друзья приглашают в Старокорсунскую к себе на дачу, с удовольствием приезжаю и гуляю по частному сектору. Люблю считать шаги. Как-то, выйдя там на прогулку, нарвала алычи. Прохожу один квартал — перекладываю ягодку из одного кармана в другой, а сама считаю шаги, сколько в одном квартале. Потом перемножила ягоды на шаги и получилось… Вот, Юля, уже и не помню сколько. А если говорить в километрах, наверное, три-четыре.
— В Краснодаре сейчас жара, неужели все равно выходите на улицу?
— Обязательно, и каждый день! Как только заканчивается фильм часов в девять вечера, я иду на свою любимую Красную и шагаю до Тельмана (Мирра Соломоновна поправляет себя, что теперь это улица Постовая, но название Тельмана как-то ей ближе). Если выхожу в ворота, которые ведут на Чапаева, то получается десять кварталов, а если в ворота на Красной, то получается девять с половиной. Когда беру с собой телефон, звоню своей лучшей подруге или вам. А без телефона — ну вы уже знаете, читаю стихи, считаю.
— Если бы я попросила вас вывести формулу и сказать, что для вас ходьба?
— Юля, это все, что у меня осталось из того, что я люблю. Наверное, это здоровье, хорошее настроение. Это жизнь.
Кстати, на днях корреспондент «КИ» Екатерина Усатюк отправилась на работу своим ходом и поделилась своим мнением о таком способе достижения пункта назначения.
