Что это за юбилеи, спросите вы? Давайте перечислим. 21 декабря 1963 года было принято постановление Совета министров РСФСР, которое обязало институт Кубаньгипроводхоз разработать проектную документацию на строительство рукотворного моря на территории Краснодарского края, в который тогда входила и Адыгея. В апреле 1968-го стартовала невиданная до этого всекубанская стройка, 4 ноября 1972-го произошло перекрытие реки Кубани, а 6 мая 1973-го водохранилище полностью заполнилось водой. До наших дней дожил только один из его ключевых строителей — Александр Федорович Чугунов. Он поделился с «КИ» историями об участии в грандиозном проекте и передал воспоминания своих коллег, уже ушедших из жизни.
Наводнение 1966 года стало последней каплей
Александр Федорович — высокий, статный мужчина с окладистой седой бородой. Таким в моем воображении должен быть писатель или художник, но никак не инженер гидротехнических сооружений. Джинсовый костюм, в который был одет мой собеседник, окончательно рушил стереотипы: он совсем не ассоциировался с человеком 82-х лет. Чугунов ждал нас с фотографом возле своего дома в Комсомольском микрорайоне, чтобы вместе отправиться на экскурсию по водохранилищу, на котором он в последний раз был полвека назад. Несмотря на прохладную погоду и ветер, мы решили не откладывать визит, о котором заранее договорились с дирекцией режимного объекта.
Беседа началась еще в машине, не успели мы отъехать от многоэтажки.
— А вы знаете, что Краснодарское водохранилище было построено не только для орошения рисовых чеков, но, в первую очередь, для ликвидации частых и сильных паводковых подтоплений огромных территорий, расположенных вдоль Кубани ниже краевого центра?
Признаться, я не знала. Много раз слышала, что искусственное море нужно было для выращивания белой крупы, но вот про подтопления слышала впервые. Между тем их невозможно сравнивать с теми разливами, которые сейчас происходят на разных водных артериях Краснодарского края. Приведем некоторые из них, самые разрушительные.
В марте 1932 года после снежной и суровой зимы случилась резкая оттепель, пошли обильные теплые дожди. Все вкупе вызвало паводок, который привел к затоплению 65 населенных пунктов, в том числе 40 адыгейских аулов. Было разрушено 1400 домов. Отметим, что это наводнение наступило примерно через год после другого сильного затопления. Тогда под водой оказалась вся левобережная пойма реки Кубани — от устья Лабы до Азовского моря. Погибло более 100 тысяч гектаров посевов. Паводок продолжался 26 дней, каждую секунду в Кубань прибывало 2000 кубометров воды (это при том, что Краснодарское водохранилище может сбрасывать не более 1200 м3/сек).
В 1956 году наводнение затопило 150 населенных пунктов, это 500 тыс. гектаров территории. Последствия могли быть более тяжелыми, но уже имелись регулируемые емкости: на реке Белой — Тщикское водохранилище, на Афипсе паводок «срезало» Шапсугское водохранилище.
В 1966 году случилось очередное наводнение. По его итогам ущерб в крае составил 60 млн рублей — огромные деньги. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Нужно сказать, что краевые власти еще до этого обращались в столицу с тем, что региону необходимо водохранилище на главной его водной артерии. После обращения в Москву первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС Григория Золотухина и председателя крайисполкома Ивана Рязанова Совет министров РСФСР и принял то самое постановление от 1963 года, которое обязывало Кубаньгипроводхоз разработать проект строительства водохранилища на реке Кубани. Но годы шли, а ничего не происходило. Однако после того как «наверху» стало известно о колоссальном ущербе в Краснодарском крае после наводнения 1966-го, сразу было получено разрешение начать подготовительные работы.
Нужно сказать, что, по данным КубГУ, за обозримую историю Кубани и до введения в эксплуатацию Краснодарского водохранилища, в нашем регионе было зафиксировано более ста катастрофических разливов Кубани. Защиту от наводнений стали применять еще с 1877 года. Строились водооградительные валы и дамбы обваловывания. Но долгие годы работы велись от случая к случаю при полном отсутствии проектного обоснования. И как показывала практика, реке такие меры не были преградой: мощные потоки воды сносили все на своем пути.
Судоходный шлюз зарастает водорослями
Подъезжаем на КПП перед мостом через шлюз, где нас уже ждут. Охранник открывает ворота, и мы еще несколько минут спускаемся по дороге, петляющей в гуще деревьев. Наконец они расступаются, въезжаем на открытую площадку у водосброса. Шум воды слышен за сотни метров. Не знай мы, что здесь находится, подумали бы на водопад. Да, пожалуй, так и можно описать систему водосброса: высокое металлическое сооружение, с которого отвесно падает вода. Внизу она бурлит пару десятков метров, а потом чуть успокаивается и уносится течением. Оно здесь, к слову, очень сильное. И хотя вдоль левого берега Кубани, одетого, как и правый, в бетонные плиты, стоят жилые дома, желающих искупаться нет.
— Глубина несколько метров, а плиты покрыты илом, скользкие — выбраться очень трудно. Закрутит течением — унесет, не успеешь глазом моргнуть,
Мы стоим на мосту перед водосбросом и смотрим на мутный поток под ногами. Иногда из него выпрыгивают рыбешки, поблескивая серебряной чешуей.
— Вон видите то устройство — это рыбоподъемник. Он помогает лещам и сазанам перебраться через водосброс наверх, в чашу водохранилища,
Александр Федорович с удовольствием все осматривает: давно здесь не был. Но все же ему не терпится отправиться к судоходному шлюзу — его детищу, который он строил вместе со своими рабочими.
Снова садимся в машину и проезжаем вдоль Кубани несколько сотен метров. Оказываемся под мостом на Тлюстенхабль, возведенным над камерой шлюза. Смотрю в камеру — бетонированные бока позеленели от водорослей. Еще лет десять назад тут стояла очередь из теплоходов и катеров, ожидающих своей переброски в водохранилище или из него, сейчас судоходства нет.
— Камера шлюза составляет 135 метров в длину и 15 в ширину. Это позволяло проходить судам водоизмещением 3000 тонн и осадкой три метра. Заходит, скажем, теплоход, пришвартовывается к боннам. Ворота за ним закрываются и в камеру начинают подавать воду, чтобы выровнять ее с уровнем водохранилища. Потом открывают ворота между шлюзом и чашей искусственного водоема и выпускают кораблик на волю. Весь процесс занимал около 40 минут,
Поднимаемся по ступеням, оказываемся по ту сторону моста. Отсюда камера шлюза кажется намного глубже, вода плещется где-то внизу, а чаша водохранилища — как на ладони. Вот уж действительно море — края не видно.
— Я ребенком был, когда водохранилище только начали строить. Конкретно на этом месте были лес и пахотные поля. Я родился и вырос неподалеку в частном доме. Мы топили печку углем и дровами, но последние были всегда в дефиците. Когда начали возводить водохранилище, работавшие тут строители навезли огромную кучу выкорчеванных корневищ деревьев и выгрузили на нашей улице. Так мы ими еще несколько лет печку топили,
А как же все начиналось? Передаем слово последнему строителю-«застрельщику» кубанского моря Александру Федоровичу Чугунову.
На новом месте работы
— В 1962 году окончил Ташкентский институт инженеров ирригации. Моей дипломной работой была организация работ на строительстве Нурекской ГЭС на реке Вахш, где я находился на преддипломной практике. Был покорен ее размахом и проектными решениями. После института меня направили на строительство Бойпозинского гидроузла на той же реке. Гидроузел находился в 30 км ниже створа Нурекской ГЭС и предназначался для подпора воды с целью подачи ее на орошение хлопковых плантаций площадью около 100 тыс. гектаров,
Спустя шесть лет, когда строительство было закончено, Чугунов задумался о переезде с семьей на Кубань, так как здесь уже жили мама и сестра. К тому же он знал о том, что в Краснодаре только-только началось строительство водохранилища, и его опыт мог пригодиться.
Перебравшись в краевой центр в начале декабря 1968 года, 20-го он был уже на приеме у начальника Главкубаньрисстроя Георгия Брауна. В кабинете при разговоре присутствовал начальник отдела кадров, который полюбопытствовал, чего всех на Кубань тянет: «Много желающих в последнее время к нам переехать». На этот вопрос ответил сам Георгий Павлович: «Хватит помогать окраинам [республикам Союза], пора поднимать Россию».
Так как Чугунов жаждал работать на возведении водохранилища, ему посоветовали обратиться к управляющему трестом Краснодаргидростроя Аркадию Антоняну. Выслушав соискателя вакансии, Аркадий Александрович пригласил к себе начальника передвижной механизированной колонны (ПМК) №4 Михаила Демиденко: «У тебя на строительстве полигона ж/б-изделий, бетонного завода, подготовительных работ на основных сооружениях не ладятся дела — начальник участка не на своем месте. Вот, переговори со специалистом, который имеет практический опыт по строительству гидротехнических сооружений, и прими решение».
Выйдя из кабинета Антоняна, Чугунов и Демиденко встретили главного инженера ПМК-4 Бориса Сарова. Узнав, какой вуз окончил кандидат на место начальника участка, Борис Александрович отметил, что Ташкентский ирригационный институт один из ведущих вузов СССР, выпускающий инженеров-гидротехников.
На этом вопрос трудоустройства Александра Федоровича был решен. 25 декабря его оформили на должность производителя работ на строительный участок, занимающийся возведением объектов производственного назначения и жилья.
Большой бетон
— Параллельно со строительством производственных баз ПМК-4 вела работы по основным сооружениям — судоходному шлюзу и водосбросу. Летом 1969 года мы осушили котлован шлюза. По глубине он был ниже уровня реки, чтобы Кубань могла пойти через порог. Для этого привлекались земснаряды. Потом подключились экскаваторы, установили специальные скважины, которые откачивали грунтовые воды. Требовалось, чтобы основание шлюза было сухим, так как его нужно было покрыть бетоном,
Инженер-гидротехник говорит, что на возведении Краснодарского водохранилища было задействовано пять генподрядчиков — ПМК-4, 7, 15, 24 и 26 и много субподрядчиков. Всего же на всекубанской стройке трудилось примерно шесть тысяч строителей, среди них было много заключенных, так называемый спецконтингент. В частности, они работали на сооружении шлюза и водосброса.
— Пока шли подготовительные работы к заливке бетона, строительную площадку довольно часто посещал управляющий трестом Краснодаргидрострой Аркадий Антонян. Его колоритную фигуру всегда окружала группа сопровождения. Безукоризненно одетый Аркадий Александрович вызывал почтительное уважение. Для него не существовало неразрешимых проблем, все решалось по-житейски просто. Когда в разговоре на стройплощадке подняли вопрос, как доставлять арматурные каркасы днища судоходного шлюза из арматурного цеха размером с баскетбольную площадку и высотой в несколько метров, Антонян заявил, что привлечет вертолеты, и сделал бы это, если бы не нашлось решение попроще. Для перевозки каркасов изготовили платформу на колесном ходу, которая транспортировалась к месту монтажа трактором К-700,
К марту 1970 года под всю камеру шлюза уложили бетонную подготовку, таким образом открылся фронт для арматурных работ. 10 марта стало днем начала больших бетонных работ на основных гидротехнических сооружениях. Всего за четыре рабочие смены (каждая длилась по 8 часов) в основание шлюза уложили 600 кубометров бетона.
— При бетонировании первого блока я находился на объекте все четыре смены. Дело ответственное, а сменные мастера и рабочие из спецконтингента не имели опыта бетонных работ. Поэтому обучение происходило непосредственно в процессе. Коллектив инженерно-технических работников участка на строительстве шлюза был молодежным. Из всего состава ИТР я как начальник участка был самым «старым» — мне на тот момент исполнилось 33 года,
Впоследствии суточная интенсивность укладки бетонной смеси доходила до 2000 кубометров, но первый большой бетон остался в памяти Чугунова как большая трудовая победа коллектива треста Краснодаргидрострой.
— Помню начальника бетонного завода Аркадия Алексеенко, который обеспечил бесперебойную работу предприятия и не покидал рабочее место се время бетонирования блока 10 марта. При завершении подачи бетона я увидел его на стройплощадке, куда он приехал с последним самосвалом, чтобы лично убедиться в окончании бетонирования. Он с ног до головы был покрыт цементной пылью, но глаза сияли, а губы улыбались. Его радость и чувство исполненного долга были искренними. Возглавляемое им предприятие отработало без срыва подряд четыре смены,
Станислав Кошарницкий, которого в июне 1970 года перевели из Краснодарводстроя управляющим треста Краснодаргидрострой, инженер-гидротехник, впоследствии лауреат Госпремии СССР, заслуженный мелиоратор РСФСР, рассказывал, что больше всего за время строительства ему запомнились люди:
— Я всех имею в виду, даже заключенных. Они принимали непосредственное участие в строительстве судоходного шлюза, водосбросного сооружения, жилья для переселенных из чаши людей и строителей, занимались переработкой стройматериалов. Однажды поздно вечером мне пришлось спуститься в район котлована. Там стояло около полторы сотни человек из спецконтингента. «Здравствуйте, — говорю, — граждане. В чем дело?» — «Есть вопросы, гражданин начальник. Первый — по робам, их не хватает». На месте составили список по количеству и размерам. «Еще что-нибудь?» — спрашиваю. У меня интересуются: «Как с той стороны идет работа, мы не опаздываем по срокам?» — «Нет, — отвечаю, — дня на три раньше идете». Тут один заключенный поворачивается к другому: «А ты говорил, что не успеваем. Когда это было видано, чтобы советские заключенные подводили!..»
Ни одной жалобы в народном суде
В 1970 году ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли специальное постановление об ускорении строительства Краснодарского водохранилища, развития рисосеяния в крае и дополнительном вводе 100 тысяч гектаров рисовых систем за счет освоения Приазовских плавней. О рисе заговорили официально, как о крайне необходимом продукте питания для населения страны. В этой связи определили срок ввода Краснодарского водохранилища в 1975 году.
— Обстановка была крайне напряженной и требовала оперативнейшего решения всего комплекса вопросов, так как времени на размышления у нас не было, так же как и права на ошибки. В руководстве стройки заново и предметно перераспределились функциональные обязанности, жестко стал вопрос об ответственности, взаимодействиях и взаимозаменяемости, о цене слова руководителя, дисциплине управления,
Иван Мысин, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный строитель России и Кубани был назначен Георгием Брауном ответственным за строительство водохранилища. С тех пор он приезжал на объекты несколько раз в неделю.
«А в один из дней 1970 года после принятия Постановления ЦК партии и Совета Министров СССР «Об ускорении строительства Краснодарского водохранилища и рисовых оросительных систем в Краснодарском крае» Георгий Павлович приехал из крайкома партии, пригласил меня в кабинет и с волнением сказал: «Поликарпович, у тебя теперь другой начальник — и никогда не угадаешь кто — Огурцов!»
Николая Алексеевича я знал давно. Работая начальником Крайводхоза, он возглавлял госкомиссию по приемке рисовых систем, затем его назначили зампредседателя крайисполкома, а позже — первым замом. Назначение на новую должность Огурцов совмещал с постом зампредседателя крайисполкома, а также члена краевого бюро комитета партии. Его честность, порядочность, авторитет и уважение к людям положительно сказались на дисциплине и организованности всего коллектива Главка. Николай Алексеевич оперативно решал все вопросы снабжения стройки. Особенно это касалось изготовления на заводах страны металлоконструкций для водохранилища».
Согласовали объем работы на водохранилище: три смены на всех крупных объектах, непрерывная неделя со скользящими выходными, ежедневный диспетчерский радиочас по 39 радиостанциям и 100 телефонным номерам внутренней связи.
Набор оснащения первых строителей был стандартным для того времени: две-три машины, вагончики и геодезический инструмент. Площадка для сооружений спецконтингента в ауле Тлюстенхабль послужила местом формирования первых бригад строителей. На левом берегу Кубани началось строительство причала для приема песка и гравия из карьеров.
При строительстве водохранилища острее всего стоял вопрос предоставления нового жилья для переселенцев из чаши будущего водохранилища. Основную их массу составляли адыги, у которых соблюдались национальные особенности уклада и быта. Первой проблемой стали возражения по поводу переселения в многоквартирные дома, так как местные семьи жили в домах усадебного типа со своим земельным участком, на котором вели домашнее хозяйство и держали огород.
— Переселение людей оказалось самым сложным социальным вопросом, решение которого проходило в три этапа. В первую очередь провели перепись с учетом демографического состава семей. Второй этап — оценка недвижимости, получение квартир или строительство частных домов собственными силами. Третий — контроль за строительством жилья и соцобъектов для населения. Вся эта работа, в основном, легла на плечи Адыгейского обкома партии, облисполкома и его структур,
Желающие получили компенсацию за свои домовладения, надворные постройки, многолетние зеленые насаждения и возводили дома для себя сами.
Всего было переселено 11829 человек, в том числе в дома государственной застройки — 7602 человека, или 64% населения, и в дома индивидуальной застройки — 4227 человек, или 36% от общего количества переселенцев. На месте переселения образовался поселок (позже — город) Адыгейск.
За время работы по подготовке чаши водохранилища не было ни одного случая, чтобы оценочные акты или неправовые действия комиссии были обжалованы в народном суде.
Перед тем как начать строительные работы, будущую чашу водохранилища исследовали археологи, которые обнаружили под ней древние городища, курганы, отдельные древние захоронения. Все находки, представляющие научную и культурную ценность, передали в краевой археологический музей.
Долгожданный день
В конце 1970-х годов на судоходном шлюзе закончили работы по бетонированию днища. Вместе с этим встала острая необходимость в мобильном кране, с помощью которого можно было вести строительно-монтажные работы стен камеры шлюза и устоев верхней и нижней головы.
На причале бетонного завода смонтировали кран-грейдер высотой с пятиэтажный дом и весом под сотню тонн, техническая характеристика которого идеально подходила к строительным работам на судоходном шлюзе (грузоподъемность, высота подъема, маневренность и пр.). Главный инженер Краснодаргидростроя Моисей Шапсович Дурлештер принял решение перегнать кран своим ходом в камеру шлюза.
Посмотреть на это пришли все строители, кто в это время был поблизости. Между причалом бетонного завода и шлюзом было всего метров 400-500. Это расстояние можно было пройти пешком за каких-то пять минут. Но огромная махина, применяя только собственные электромоторы, еле двигалась по грунту и расстояние в полкилометра преодолела за 4-5 часов. Потом свидетели этого очень долго обсуждали свершившийся перегон.
Далее и до самого ноября 1972 года строительство водохранилища велось в обычном трудовом ритме. Одновременно с возведением объектов будущего краснодарского моря обустраивалась и социально-бытовая сфера. Ежегодно сотни семей работников треста справляли новоселье. Возводились школы, детские сады, дома культуры, общежития, поликлиники. Проводились спортивные соревнования и на лучшего по профессии.
— В памяти остался эпизод, до сих пор вызывающий усмешку. В те годы была очень популярна наглядная агитация. Не помню, к какой праздничной дате, но по дороге на Горячий Ключ за деревянным забором с колючей проволокой установили, как бы сейчас сказали, металлический баннер с лозунгом «Наша цель — коммунизм!», полуметровые буквы которого были вырезаны из стали. Злые языки по этому поводу шутили: «Хороша цель!». Слухи моментально дошли до секретаря парткома Василия Андронова. Он сделал соответствующее «внушение» начальнику ПМК-4 Владимиру Кунавину, и уже к следующему утру лозунг сняли,
В октябре 1972 года на стройке водохранилища наступило особое напряжение, которое всегда бывает перед поворотным моментом. Пять лет 6-тысячный коллектив строителей шел к этому кульминационному дню — перекрытию реки Кубани. Шутка ли — в рукотворной чаше будет храниться 3 млрд кубометров воды. Коллектив треста Краснодаргидростроя завершил гигантский труд, справившись с ним на три года раньше установленного Москвой срока.
Рабочая комиссия по приемке водохранилища, возглавляемая представителем ММиВХ СССР Борисом Кирилловичем Свентковским, дала заключение: отлично. После выступления в зале воцарилась минутная тишина. Я видел, как у Станислава Алексеевича Кошарницкого, сидевшего в президиуме комиссии, после слов Свентковского буквально выросли крылья за спиной. Тут весь зал зашумел, раздались аплодисменты, послышались слова поздравлений, шутки.
4 ноября состоялось перекрытие реки Кубани. Ивану Мысину особенно запомнилось то, что когда назначили день, первый секретарь краевого комитета партии Григорий Сергеевич Золотухин должен был на нем присутствовать. Но узнав, что оно состоится уже на днях, в последний момент отказался, сославшись на занятость.
— Видимо, ему с трудом верилось, что можно покорить полноводную Кубань. Но в сам момент перекрытия он все же появился на объекте. Когда же ему сообщили, что все идет по плану, он недоверчиво переспросил: «Что, неужели все-таки получится?
Получилось. Воды Кубани направили по подводящему каналу к водосбросному сооружению. В этот момент родилось Краснодарское водохранилище. Реку удалось укротить, более 600 тысяч гектаров земель ушло из зоны затопления, 350 тысяч жителей нижней Кубани вздохнули с облегчением.
