На телеграм-канал «Zа НАШИХ Vоиноv» меня подписали знакомые. Сначала он терялся в большом потоке подобных сообществ, потом сама не заметила, как стала ждать там новых сообщений и следить за жизнью чата.
Его админы, Мария и Ольга, — супруги краснодарских спецназовцев. Девушки организовали сбор гуманитарной помощи для отряда, в котором служат их мужья, и очень-очень стараются привлечь к нему как можно больше людей. Привлечь новых и поддерживать интерес старых. И, надо сказать, у них это отлично получается. Я позвонила организатору группы, Марии, молодой маме двухлетнего Олега и настоящей боевой подруге, как бы это пафосно ни звучало. Разговор получился откровенный и очень женский.
Голос, как у солиста «Сплина»
— Мария, не оставил равнодушным недавний концерт по заявкам в вашем чате. За перечисленную небольшую сумму вы выкладывали аудио с записью песни, что под гитару исполняет кто-то из военнослужащих. Вот это ход конем! Какой был отклик среди подписчиков! Вы просто гениальный продвиженец. А еще удивило, что один парень пел голосом солиста группы «Сплин». Кто такой? Как вам вообще такая идея в голову пришла? И не кажется ли вам странным, что людей надо как-то тормошить, чтобы помогали?
— Да нет, не кажется. Понимаем, что у всех свои проблемы и заботы. К зиме детей одеть, за коммуналку заплатить, да мало ли еще что. К тому же таких групп, как наша, много. Понимаете, когда человек просто что-то делает — это одно. А когда касается тебя лично — сразу по-другому все. Нас коснулось: там наши мужики. Поэтому стараемся быть им тылом, а без помощи людей это никак не получится. А что касается песенного концерта… Ну, честно говоря, мы эту идею увидели в другой группе, переняли. Поет муж Ольги Евгений. Да, у него голос, как у Александра Васильева, так все говорят.
— То есть у наших военно-служащих есть возможность петь под гитару? Понимаю, что это глупый вопрос, но просто совершенно нет представления, как у военных в зоне СВО проходят дни. В новостях показывают: вот наступили, вот — удержали, вот — снаряд заложили. А где спят мужики? Чем занимаются в свободное от «работы» время?..
— Все правильно, есть такая работа — Родину защищать. Спят где? Могу рассказать только про отряд мужа. До того, как их вывели из Херсона, жили на заводе, от которого одни стены остались. Сейчас ночуют в окопах. Иногда есть время и на гитаре сыграть, и в наш чат заглянуть. Звонят домой редко: смартфоны провоцируют прилеты.
— Парни в сытости?
— Есть армейское питание, да и мы стараемся. На каждую посылку трачу не меньше 10 тыс. рублей. Это личные деньги, естественно. Я не могу купить
1-2 банки тушенки, зная, что муж там не один.
— А сколько в отряде человек?
— Отряд — это четыре роты. В каждой роте — по четыре группы… Получается около ста человек. У них и-за сухомятки уже желудки болят. Думаем начать передавать туда сублиматы. Например, суп-солянку можно закупить. Разогрел в горячей воде — и красота. Когда неделями жили на военных сборах за Адыгейском, я ребятам салаты тазиками возила, пиццу пекла. Тогда хоть дотянуться до них можно было…
Икру ложкой не едим, на моря не ездим
— В отпуск ходят? Давно с мужем не виделись?
— Муж дома был две недели после госпиталя. Пуля рассекла кожу на лице, возле глаза, спасли тактические очки. Другие ребята тоже дома побывали… Понимаете, в мае погиб их командир, брат, можно сказать, молодой парень. Они все друг другу братья. Кто-то решил уволиться, потому что произошла переоценка ценностей, у кого-то истек срок контракта, а тут совпало с таким горем. Все в отряде тогда испытали большой стресс. А когда объявили мобилизацию, забрали личные дела из военкоматов и вернулись. Все как один. Говорили: мы нужны своей стране, если не мы, то кто?
— Мария, вы особенно подчеркнули, что продукты для отряда мужа покупаете за личные деньги? Почему?
— Потому что сталкиваемся с непониманием. Мне иногда говорят: «Вот у ваших мужей зарплаты хорошие, выплаты там всякие. Зачем вы еще деньги собираете?» У моего мужа недавно пришел в негодность бронежилет. Не имею права рассказывать, в какой ситуации. Мы купили новый за свои. И еще докупили кое-что из обмундирования. Икру ложкой мы не едим и на заграничные моря не ездим. А за каждый рубль, что нам переводят, я отчитываюсь, выкладываю чеки за покупки. Также в нашем телеграм-канале постим видео от ребят, которые получают посылки, благодарят.
— У них вообще бывают выходные?
— Да какие там выходные! Когда у нас выпало три праздничных дня в начале месяца, ребята занимались мобилизованными — к ним тогда поступили новенькие. Проводили инструктаж, некоторых в чувство приводили — те оказались морально не готовы, но потом собрались.
— Вы мне прислали позитивные видео: ребята смеются, потому что сгущенка из банки не течет, даже если ее перевернуть. Мол, еда для космонавтов. А еще гусь и индюк какие-то у них там на привязи. Что за птицы?
— Да сами прибились. Местные жители оставили свои хозяйства, вот и бродят животины неприкаянными. К их отряду пришли гусь и индюк. Гусь ручной совсем, всем давал гладить себя. Ребята птиц привязали, стали кормить.
— Чтобы съесть?
— Нет, держали как домашних животных, привыкли к ним очень, отпустили потом.
«Люди у нас очень отзывчивые!»
— Вы ведете группу с Ольгой. Давно друг друга знаете?
— Давно дружат наши мужья — они вместе Сирию прошли. А мы с Олей стали близко общаться, когда я решила создать телеграм-канал. Она предложила помощь, за что ей очень благодарна. В чате состоят еще пять жен военнослужащих. Все наши мужья из одного отряда. Чат запустили в июне, больших надежд на него не возлагали, так как ни у кого подобного опыта не было. И за полтора месяца насобирали 250 тысяч! На них купили ребятам спецтехнику и оборудование. Тот первый сбор нас окрылил. Наши люди очень отзывчивые, спасибо им. Всего за пять месяцев удалось закупить еще много хорошего. И сейчас сбор продолжаем уже на другие вещи.
— Суммы внушительные называете. В чате группы вижу чеки по 100, 300, реже по 1000 рублей или больше…
— Так и набегает! А не так давно предприниматель один откликнулся: перевел 100 тыс. рублей, представляете? Один из сборов помог закрыть Фонд «Добро и Дело». Кстати, недавно была на их благотворительном вечере — меня пригласила руководитель фонда Анна Артемьева. Там узнала, что госпиталю в Горловке, который курируют «доброделы», требуется постельное белье. А нам как раз его привезли в качестве гумпомощи. Нашим ребятам в окопах оно вряд ли пригодится. Мы с девчонками дома свои шкафы перебрали, насобирали еще простыней-пододеяльников, что-то докупили. На днях отвезем в штаб Анны. А от нашей воинской части в зону СВО скоро отправится уже 12-я колонна гуманитарки, где будут и наши 10 коробок с продуктами и теплыми вещами.
«Пусть идут вечером к воинской части»
— Мне кажется, что работа, которой сейчас занимаетесь, очень спасает от плохих мыслей. У вас в чате все по делу, информативно, есть и позитивчик от военнослужащих, но однажды вы написали: «Реву весь вечер». Как вообще ваше состояние, настроение?
— Да разное бывает. Мужа чувствую на расстоянии. Как-то он позвонил перед задачей. Я говорю: «Ты грустный». Он: «Нет, все хорошо». А мне дышать тяжело… В каждую передачу письмо вкладываю, наши с сыном фотографии, пишу, что любим и ждем. Недавно у нас была годовщина свадьбы, тоже подарок отправляла.
— Вы давно вместе? Как вообще выходят замуж за военных?
— Познакомились в Краснодаре в 2016 году на Дне города. Я стояла в парке, ждала подругу. Подошел незнакомый парень, просто протянул красную розу.
— Что, даже не спросил: «Ты примешь эту розу?» (Это фраза из популярного телешоу, многие девушки поймут. — Прим. автора).
— Ничего не сказал, — Мария смеется, — стоял и молчал долго, я сначала подумала, маньяк какой-то. Так и познакомились. А через две недели он уехал в командировку. Спросил, буду ли я его ждать. Ответила, что да. С тех пор мы вместе.
— Я думала, вы дадите универсальный рецепт, как встретить настоящего мужчину. Сейчас многие девушки жалуются, что кругом одни рафинированные молодчики в татуировках.
— Пусть эти девушки идут вечером к воинской части — ребята в это время в город выходят. Теперь я с вами поделилась рецептом. Только жизнь с военным не всем понравится. Наши, спецназовцы, постоянно в командировках или на военных сборах. Когда сыну исполнилось 5 месяцев, муж улетел в Сирию. Вернулся — а Олегу уже год и месяц. Я одна в городе, родственников рядом нет, даже заболеть не имею права. А с началом спецоперации каждую секунду переживаю за мужа. Я уже говорила, после ранения он был две недели дома. После того, как он вернулся на Донбасс, сын перед сном целует его фото, спрашивает, где папа. От этого душа разрывается. Но верю, что все закончится хорошо. Первые полгода ревела, потом приняла ситуацию. Мне муж как-то сказал: «Что я буду своим детям говорить? Что я офисный планктон? Это стремно. А «папа защищает Родину» звучит сильно».
Материал подготовила Елена Дубова
