Тонкий костюмчик и легкий рюкзачок со сменой белья наперевес, а вокруг… сугробы по пояс и метель. Этот день 1 мая мой собеседник Роберт Григорьев запомнил на всю жизнь. Тогда, как он сам замечает, молодой и красивый будущий строитель БАМа сошел с поезда в небольшом поселке Тында, затерянном среди тайги и оленьих троп…
«Уезжал по-английски, оставил жене записку, мол, уехал на БАМ»
В Тынде почти нет весны и осени. «Три месяца холодно, а девять месяцев — очень холодно», — так говорят местные.
О чем я думал, когда отправился в Амурскую область, не захватив теплых вещей? Да я представить не мог, что весна не везде приходит по расписанию. Пришлось привыкать и к суровому климату, и к непростым условиям труда. Помню, первое время ложишься спать на один матрас, а другим матрасом укрываешься, чтобы не околеть. Воду привозили, из реки пить запрещали, потому что в ней — вся таблица Менделеева, включая такие химические элементы, как радий. Вода стояла в бочках на улице, утром выходишь — она замерзла, надо брать колун, чтобы отколотить лед, а потом разморозить,
— вспоминает Роберт Васильевич.
Наш герой до поездки на стройку века жил в Чебоксарах. К тому времени он получил высшее образование по специальности «инженер-механик» и просторную квартиру, женился, подрастала дочка.
А родился я в 1939 году в многодетной семье. Отец занимал должность директора школы, мама — учительница начальных классов. Начать работать мне пришлось рано, ведь глава семьи погиб на фронте, а маме одной тяжело было нас поднимать. Но про учебу я никогда не забывал. Между рабочими буднями сначала окончил 9 классов, потом вечернюю школу и, наконец, университет. К началу строительства БАМа имел уже достаточно солидный опыт в профессии. Когда на работе мне предложили отправиться на Дальний Восток, сначала отказался — жена не приняла бы такой поворот. Но когда снова спустя два года прозвучало предложение, согласился. Тогда начальство объяснило, что там не хватает специалистов с образованием, поэтому строительство идет со скрипом. Уезжал по-английски, оставил жене только записку, мол, уехал на БАМ.
Супруге хватило пару месяцев на раздумья. Оставив привычную жизнь, она отправилась к мужу.
От оленьих троп до столицы магистрали
Что тогда представляла из себя Тында — будущий город и столица БАМа? Маленький рабочий поселок с несколькими деревянными домами.
Название населенному пункту дала река, по дальневосточным меркам, в общем-то, заурядная: солидная ширина (более 100 м) не скрывает мизерной глубины — даже лодки тут годятся только плоскодонные. Впрочем, зауряднее самой реки — ее название, означающее приблизительно «олений выпас» (место, где освобождают от упряжи) — в одной только Амурской области не менее трех Тынд.
Приамурье вошло в состав России в 1858 году, а в 1865-м в верховьях амурских притоков нашли золото. Понемногу переселенцы и старатели забирались все дальше на север, все глубже в мрачную тайгу. В 1907 году группа старообрядцев подала заявку в переселенческую контору и получила по ней Тындинский участок. Но первый дом здесь появился только летом 1918-го, поселок стал перевалочным пунктом золотодобытчиков.
Поселение обрело вторую жизнь в 1937 году, когда для освоения Дальнего Востока потребовалась железнодорожная магистраль, которую строили заключенные БАМлага. Уже 1 ноября того же года по ветке БАМ — Тында отправился первый паровоз.
В наши дни у моста, который реконструировали в 2021 году, стоит камень со скромной надписью «1907-2007. От оленьих троп до столицы БАМа». Сегодня Тында на фоне окружающей тайги кажется мегаполисом: с ее 16-этажками и дворцами культуры. Правда, население с каждым годом здесь убавляется.
Сначала люди, потом — дорога
Чтобы железная дорога могла полноценно функционировать, нужны люди, которые станут ее обслуживать. Чтобы захотелось жить среди леса, должны были появиться комфортные населенные пункты с современными домами, детскими садами, школами. А также объектами соцкультбыта: магазинами, парикмахерскими, банями, столовыми, кафе. И таким строительством тоже занимались бамовцы.
Но начинать требовалось с обустройства локомотивных депо, компрессорных станций, котельных, водозаборов и всей сопутствующей железной дороге инфраструктуры. Этим в том числе занимались бригады Роберта Григорьева.
Моей задачей были монтажные и инженерные работы. По приезде на БАМ меня назначили замначальника ПТО, затем — старшим прорабом,
— рассказывает Роберт Григорьев.
За три года бригады Роберта Григорьева один за другим обустраивали поселки вдоль магистрали: Тында, Магот, Нагорный, Золотинка, Нерюнгри, Беркакит…
По словам бамовца, несмотря ни на что, работу необходимо было сдавать в срок, прикладывая все силы. Выполнение плана тогда соблюдали очень строго. Можно было не просто премии лишиться, а заработать реальный тюремный срок.
Укроп-лук там не росли, но на прилавках лежали экзотические фрукты
Жена не выдержала такой жизни. Прожив несколько лет в непростых бытовых условиях, супруга с дочкой вернулась домой:
И я ее понимаю. Поначалу приходилось жить в вагончике, а когда работал на трассе — в палатках. Если уезжал на очередной объект, супруга оставалась на хозяйстве одна. Каждый день топила печку, носила воду. Все удобства — на улице. И это в минус 50 градусов! Не говоря уже о том, что ни парикмахерских, ни уж тем более кафе там еще не было. К тому же в этих суровых условиях невозможно вырастить даже лук с укропом. И купить нельзя. Хотя со снабжением на БАМе дела обстояли прекрасно, на прилавках лежали самые экзотические фрукты и морепродукты.
По словам бамовца, несмотря ни на что, работу необходимо было сдавать в срок, прикладывая все силы. Выполнение плана тогда соблюдали очень строго. Можно было не просто премии лишиться, а заработать реальный тюремный срок.
Помню, как-то накануне Нового года мы никак не могли сдать в эксплуатацию скважину, которая предназначалась для обеспечения города водой. А скважины из-за вечной мерзлоты бурили глубиной в 200 метров. И никакой праздник не мог повлиять на ситуацию. Пока не сделаешь дело, на отдых не пойдешь.
Всего Роберт Васильевич отработал на БАМе около 15 лет: мастером, прорабом, главным механиком. Возвращался уже не в Чебоксары, а на родину своей второй жены, с которой встретился на стройке, — в Краснодар. В столице Кубани мой собеседник трудился до 75 лет.
Там, на БАМе, много у меня осталось друзей-товарищей. Этот период жизни в моем сердце навсегда,
— сказал мне на прощание Виктор Васильевич.
Краснодарский городок… в Усть-Куте
На БАМе было все — и тяжелый труд, и веселье, и капустники, и свадьбы. Здесь находили новых друзей и встречали любовь, рожали детей — словом, строили жизнь.
Молодая семья Приходько одной из первых с Кубани отправилась на строительство магистрали в составе отряда специально образованного СМУ «КраснодарБАМстрой». Дело в том, что за регионами были закреплены конкретные объекты — города и железнодорожные станции. За Краснодарским краем — городок Усть-Кут с самой западной точкой строительства БАМа — станцией Лена.
Евгению Никандровичу тогда исполнилось 23, Людмиле Анатольевне — 21 год. Оба из станицы Каневской. В Усть-Куте главе семьи было суждено работать личным водителем начальника СМУ «КраснодарБАМстрой». Для этого еще в Краснодаре ему выдали «Волгу».
В станице Каневской, откуда я родом, возил начальника коммунального хозяйства. Как-то мы приехали по делам в Краснодар, мой шеф выходит с совещания и говорит, мол, здесь какая-то новая организация создается, давай заедем посмотрим. Там рассказали, что будут строить жилье в одном из городов, который стоит на БАМе. Начальник предложил поехать с ним. Я сразу согласился. Что нам с женой было терять? Мы только начинали жизнь, родился сын. Своего жилья у нас нет, квартиру снимали. Вот я и подумал: а почему бы не попробовать изменить жизнь?
— рассказывает Евгений Никандрович.
Узнав о решении мужа, Людмила Анатольевна ненадолго задумалась:
Первая мысль — как я поеду в тайгу с маленьким сыном? Хотя на самом деле даже обрадовалась, я ведь сибирячка, родилась в Кемеровской области. И потом, знаете, для меня слово мужа всегда было руководством к действию. Знала, Женя плохого не придумает. Сказал, надо ехать — значит надо.
Муж полетел в Сибирь первым. Когда добрался до места, в глаза сразу бросилась огромная гора, а на пятачке у подножия — два вагончика для жилья и один — для столовой.
Больше там ничего не было. Мы сразу же принялись строить наш строительный городок. Его так и назвали: Краснодарский. Пилили, строгали бревна, заливали фундамент. Сначала ставили жилые дома, потом баню, гараж, магазин, детсад, клуб. Первое время работали без выходных-праздников. Нужно было наладить быт,
— говорит глава семьи.
А Людмила Анатольевна вспоминает первую посылку мужа:
На Кубани тогда с продуктами не очень было. И вот приходит посылка с БАМа, а в ней — сгущенка, шоколад и кофе, которого у нас тогда днем с огнем не сыщешь. А еще Женя мне отправил свои подъемные. А это ни много ни мало 500 рублей, в то время, когда зарплата у нас составляла 80-100 рублей.
Обустроившись на новом месте, бамовцы с Кубани занялись строительством многоквартирных домов в Усть-Куте. Стройматериалы, технику, все — от строительных блоков до дверных ручек — отправлялось в Сибирь с Кубани.
Все девятиэтажки построили кубанцы
Тут важно отметить, что сам Усть-Кут — одно из первых русских старинных поселений в Восточной Сибири, которое основано в 1631 году. Экономика поселения началась с солеварни, ее в 1639-м открыл знаменитый первопроходец Ерофей Хабаров. Еще он завел пашню, организовал ямскую гоньбу. В конце XIX века при заводе открылась первая грязелечебница. В советское время, в 1928 году, на ее базе создали курорт. В начале XX века невольными гостями острога стали политические ссыльные: например, в 1910-12 годах здесь на ул. Почтовой жил Лев Троцкий. По соседству сохранилось строение, где проездом был Серго Орджоникидзе. Еще здесь обитало большое количество ссыльных поляков — участников восстания 1863 года.
А еще Усть-Кут называют Воротами Севера — там находится огромный Осетрово-Ленский транспортный узел на пересечении железнодорожных, речных, воздушных и автомобильных путей. Портовая территория Осетрово — взглядом не окинешь.
Однако долгие годы городок застраивался в основном домами частного сектора, и лишь с началом строительства БАМ появились 5- и 9-этажки. Интересный факт! Все высотки в Усть-Куте построены жителями Краснодарского края. Других там и сегодня не появилось. Именно с кубанскими строителями связан расцвет Усть-Кута, когда-то обычного казацкого острога.
«Спали мы одетые, сын дома даже днем ходил в валеночках и куртке»
Кроме объектов соцкульт-быта и жилых домов, кубанцы прокладывали в городе водопровод, канализацию и тепловые сети, налаживали энергоснабжение, проводили благоустройство. Что в условиях сильных морозов и вечной мерзлоты выполнять совсем непросто.
Но мы никогда не унывали. Никакие трудности не могли испортить нам настроения. Мороз? Ну и ладно! Зато воздух сухой, а не влажный, как на Кубани. Жить негде? Ерунда! Скоро построим себе благоустроенные дома! Жили мы дружно, хорошо жили. А работали с огоньком. Я просыпался в пять утра, чтобы выйти на мороз отогреть машину. Первое время работал водителем на самосвале, потом уже пересел на «Волгу»,
— говорит Евгений Приходько.
Через некоторое время приехала жена с маленьким ребенком. Первое время снимали дом.
Дом был холодным. Пока печка горит — тепло, погасла — сразу воздух остыл. В Сибири же так: июнь — еще не лето, август — уже не лето. Спали мы одетыми, сын дома даже днем ходил в валеночках и куртке. А потом пришла такая радость: дали комнату в общежитии. До сих пор помню, какое шикарное новоселье мы устроили. Муж сколотил стол, скамейки для гостей. А мы с ним сидели вдвоем на одном стуле. Но какими же мы были счастливыми! Когда достроили многоэтажку, получили квартиру,
— вспоминает Людмила Анатольевна.
Моя собеседница сначала работала инженером в производственно-техническом отделе, ведь она окончила Краснодарский архитектурный техникум. Вслед за Евгением приехали на работу в Усть-Кут его сестра, тоже Людмила, со своим мужем, Василием. А затем забрали на БАМ маму, Зинаиду Васильевну. Обе Людмилы перешли работать в детский сад. Уже здесь у Приходько родился второй сын.
На все годы ему хватило одной машины
Евгений Никандрович проработал в Сибири 18 лет. Людмила Анатольевна уехала раньше, через 13 лет. А вместе семейная пара уже 49 лет. В следующем году отметят золотую свадьбу. Сегодня они растят пятерых внуков.
Интересный факт. Когда Евгений Приходько в 1995 году возвращался на Кубань, он своим ходом пригнал в Краснодар ту самую «Волгу», выданную ему в 1977-м! Все 7000 км он преодолел на машине, которая служила ему долгие годы. Примите-распишитесь.
Мне долго снился Усть-Кут. Говорили, что там нет уже нашего поселка Краснодарского, а душа все равно рвалась в Сибирь. Как бы ни было тяжело, там мы были счастливы. Мы очень любим нашу Кубань, наш город. Как сейчас говорят? Если есть на свете рай, это Краснодарский край. Так вот тогда БАМ тоже казался нам раем,
— улыбается Людмила Анатольевна.
Это лучшие годы нашей жизни. Мы были молоды, счастливы. Если бы не исчез СССР, возможно, там и остались бы. Мы не боялись любой работы. Все умели. Были молоды, здоровы, дружны. Как же я полюбил сибирскую природу, охотился в верховьях Нижней Тунгуски. Сам себе собрал вездеход. И проехал всю тайгу чуть ли не до Якутска. Что еще нужно для счастья? Все, что в книжках про БАМ пишут, это правда. Знаете, каждому в жизни выпадает шанс, счастливый билет. Человек может этим воспользоваться или нет. Мы воспользовались.
Справка «КИ». От царских инженеров до комсомольцев
Более 4000 км от Тайшета до Советской Гавани. Такова протяженность основного участка Байкало-Амурской магистрали — одной из крупнейших железных дорог в России и мире. Протянувшись через всю Восточную Сибирь и Дальний Восток, она связала между собой более 60 городов и поселков, преодолела 11 полноводных рек и 7 горных хребтов. Более 1000 км магистрали проложено в зоне вечной мерзлоты. В ноябре 1989 года Байкало-Амурская магистраль была сдана в постоянную эксплуатацию.
Сама история БАМа началась еще в 80-е годы XIX века. БАМ прошел долгий путь — от смелых идей геодезистов и золотоискателей царской России до самого амбициозного и дорогого проекта в истории СССР. Путь длиною в целый век.
В 1932 году было создано Управление строительства БАМ и развернуты проектно-изыскательные работы. В 1937-м непосредственно началось строительство.
Однако определенные участки давались с трудом. Основной путь — от Тайшета до Советской Гавани — строили с большими перерывами: с 1938-го по 1984-й. Работа над центральной частью железной дороги проходила в тяжелых климатических и геологических условиях и в результате заняла более 12 лет. Более того, один из самых сложных участков — Северо-Муйский тоннель — ввели в эксплуатацию только в 2003 году.
Что дальше? В этом году принято решение о реализации следующего этапа развития БАМа и Транссиба с расширением провозной способности до 255 млн тонн. В рамках проекта планируют построить Северомуйский, Кондарский и Кузнецовский тоннели и мост через Амур. Проект разбит на 3 этапа: первый — увеличение провозной способности до 197 млн тонн под грузы Якутии, прежде всего Эльгинского месторождения; второй — до 210 млн тонн к 2030 году, в основном под грузы Центральной России, Урала и Западной Сибири; третий — до 255 млн тонн к 2032 году.
От автора. Родом с БАМАа
1976 год. В небольшом сибирском городке под названием Усть-Кут в одной из молодых семей родилась долгожданная дочка. Этой девочкой была я, а мои молодые родители — строителями Байкало-Амурской магистрали.
За два года до этого там развернулся очередной грандиозный этап строительства БАМа, именно в Усть-Куте находился штаб Западного участка комсомольской стройки. Когда в 1974 году со всей нашей огромной страны «за туманом и за запахом тайги» потянулись добровольцы с горящим взглядом, моим папе и маме и ехать-то никуда не пришлось — в Сибири они были у себя дома.
Для тех поколений ежедневные рабочие подвиги были буднями жизни. Строили, запускали, ставили рекорды. Мы жили в регионе, где в те годы один масштабный проект сменялся другим. За 20 лет до этого недалеко возвели знаменитую Братскую ГЭС, еще раньше — Иркутскую ГЭС, которая на момент пуска являлась второй по мощности
гидроэлектростанцией в СССР. А сразу после войны посреди тайги построили закрытый город Ангарск, в нем возвели атомный комбинат, где установили вывезенное из Германии промышленное оборудование. Кстати, говорят, во всех этих городах мне довелось пожить.
О чем я знаю не понаслышке — стройка века действительно изменила жизнь моей малой родины. Безусловно, в лучшую сторону. В память врезались слова школьных учителей, которые называли наш город золотыми воротами БАМа. И правда, Усть-Кут, а точнее, наша железнодорожная станция Лена — самая западная точка Байкало-Амурской магистрали. Собственно, у нас она и начиналась. Потом магистраль, перешагнув через реку Лену, устремилась на восток страны.
