НиколайНаумович Шаповалов родился в Тихорецкой.Великая Отечественная застала его наслужбе в Забайкальском военном округе,воевал на Центральном и Прибалтийскомфронтах, был ранен. После войны вернулсяна Кубань, был председателем колхоза,работал в строительных организациях.Приводим выдержки из его письма супругеАлександре и детям, датированного 16сентября 1942 года.

«Здравствуйте,дорогие жена и дети!

(…)У меня мысли не перекладываются набумагу. Но одно мне становится ясно: чтонаш мягкохарактерный русский народбывает ужасен в своем гневе. Ясно, чтонастанет и час расплаты, и этот час будетнашим торжеством и бесславной, бесследнойгибелью нашего врага. Очень хотелосьбы дожить до этого дня, и я уверен, чтодоживу. Уверен, что увижу врага,поверженного во прах, и этих ныне гордыхи самонадеянных тевтонов совсем негордыми, а жалкими и мерзкими существами,которые уже больше не станут собоюпредставлять грозную «всеуничтожающую»силу, а скорее будут напоминать крыс,бегущих с тонущего корабля (…).

Надругательствоврага над всем русским, над всем тем,что нам так дорого и близко, взывает кмести, и прежде всего мы, Красная Армия,выполним желание народа.

Недавномне пришлось ехать на грузовой машинене в сторону фронта, а обратно. На дорогевстретилась женщина с двумя малымидетьми, которая просила меня подвезтиее километров 40… Я, как только убедилсяв правильности ее документов, сразу жеразрешил посадить ее (по возрасту 30-35лет, а по лицу — старуха), она все еще неверила, что ей можно будет в полторачаса добраться домой, точнее, к ее родным,территория которых была освобожденаеще зимой.

Неверя в возможность избавиться от тяжелойноши, она без конца повторяла: «Родненькиймой, товарищ капитан, возьмите, иначе язамерзну с детьми, а ночью еще можетбыть дождь», — и все плакала как-то безслез… При всем этом ее вид такойприниженный, холопский какой-то, онвырабатывается в силу постоянногоугнетения и издевательств.

Япосадил эту женщину в кузов, и, когдасел в кабину, у меня сердце облилоськровью. Ведь до чего, подлецы, уничтожилиморально человека… Я вспомнил, что,возможно, теперь издеваются над моимотцом, матерью, и что этим седовласымстарикам… приходится терпеть гнет иунижение, а может, их уже и в живых нет!

Вобщем, мои дорогие, если у меня раньше,до прибытия на фронт, был к этим извергам,казалось, безграничный запас злобы иненависти, то теперь все это удесятерилось,и я чувствую, как по всему организмурастекается это чувство и как онопорождает во мне новую, ранее неизвестнуюсилу, способную дать возможностьсовершать самые трудные, подчас кажущиесяневероятными дела».

Подготовили Александр Бурмагин, Наталья Галацан