Сейчас, когда стало понятно, что коронавирус явился к нам всерьез и надолго, самое время заглянуть в прошлое человечества, чтобы вспомнить масштабные эпидемии, повлиявшие на ход мировой истории.
Самыми страшными из них считаются «черная смерть», она же бубонная чума, поразившая Европу в ХIV веке, и обогнувший весь земной шар после Первой мировой войны (1918 год) грипп «испанка». Ученые полагают, что пришедшая из монгольских степей чума унесла 25 млн жизней, а вредоносный испанский грипп нового времени — вдвое больше. Но были болезни куда более значимые для рода человеческого. И сегодня мы вам о некоторых из них расскажем.
Чума Юстиниана и мрак Средневековья
В первой половине VI века н.э. византийский василевс Юстиниан, получивший от подданных прозвище Великий, вздумал восстановить изрядно потрепанную варварами Римскую державу. Опираясь на самую передовую армию своего времени и выдающихся полководцев, Юстиниан сумел собрать под свое крыло почти все бывшие владения Вечного города, отнял у вандалов Северную Африку, у остготов — Италию непосредственно вместе с Римом, у вестготов — значительную часть Испании.
Казалось, еще одно усилие, и тысячелетняя империя будет восстановлена. Но тут на византийцев обрушилась невиданная ранее зараза.
Вот как ее описывает историк Евагрий Схоластик, переболевший сам и потерявший родных: «Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы — причем глаза наливались кровью, лицо опухало, — потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а затем — необыкновенная горячка, и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью черные язвенные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от нее, после опять подвергались ей и умирали.
Способы заимствования болезни были столь разнообразны, что их и не сочтешь: одни гибли от того только, что обращались и ели вместе с больными; другие — от одного прикосновения к ним; иные, побывав только в доме, а те — на площади; некоторые, убежав из зараженных болезнью городов, сами оставались невредимы, зато приносили с собой болезнь здоровым… Эта язва, как сказано, продолжает свирепствовать до сего времени 52 года и превзошла все прежде бывшие язвы».
Эпидемия имела страшные последствия для византийского государства, сократив вдвое его население. В столице, городе Константинополе, умерло две трети жителей. Всего по Европе эта раннесредневековая инфекция убила 25 млн человек, примерно столько же, как «черная смерть» в ХIV веке, хотя тогда обитателей континента стало уже заметно больше.
Летописец Прокопий из Кесарии рассказывает о событиях середины VI столетия: «В первое время каждый, конечно, заботился о погребении трупов своих домашних; правда, их бросали и в чужие могилы, делая это либо тайком, либо безо всякого стеснения. Но затем все у всех пришло в беспорядок. Ибо рабы оставались без господ, люди, прежде очень богатые, были лишены услуг со стороны своей челяди, многие из которой либо были больны, либо умерли; многие дома совсем опустели.
Поэтому бывало и так, что некоторые из знатных при всеобщем запустении в течение долгих дней оставались без погребения. Те, чей дом не обезлюдел окончательно, сами готовили могилы для своих близких.
Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены трупами, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и как могли хоронили там умерших, сами перемерли, то, не имея больше сил делать могилы для такого числа умирающих, хоронившие стали подниматься на башни городских стен.
Подняв крыши башен, они в беспорядке бросали туда трупы, наваливая их как попало, и, наполнив башни, можно сказать, доверху этими мертвецами, вновь покрывали их крышами. Из-за этого по городу распространилось зловоние, еще сильнее заставившее страдать жителей, особенно если начинал дуть ветер, несший отсюда этот запах в город».
Только в 2019 году генетики сумели разгадать тайну необычной «прилипчивости» и высокой летальности чумы императора Юстиниана. Оказалось, что эпидемию действительно вызывала чумная палочка — бактерия Yersinia pestis, но в этот период по Европе распространялось сразу несколько штаммов данной инфекции, которые к тому же постоянно мутировали. Вот почему зараза возвращалась в те области, где ею уже переболели, и поражала даже тех, кто однажды уже ее перенес.
Фактически именно чума Юстиниана окончательно добила высокую греко-римскую цивилизацию и отдала Европу в руки варваров — германцев и славян. Последние жили преимущественно в сельской местности, небольшими изолированными общинами, и для них последствия эпидемии оказались не столь тяжкими, как для обитателей южных городов.
Заброшенными оказались многие ранее цветущие области, утеряны целые отрасли знаний, сожжены библиотеки. Мир погрузился во мрак Средневековья.
Бумеранг из Америки
В 1494 году молодой 24-летний король Франции Карл VIII по прозвищу Любезный затеял поход в Италию. Поговаривали, что он желал военными победами произвести впечатление на свою юную супругу Анну Бретонскую — красивую, умную и своенравную особу, которую политические обстоятельства вынудили выйти за него замуж. Уезжая из родного Ренна, королевская невеста демонстративно захватила с собой две кровати, показывая этим, что не желает делить постель с тем, кто достался ей в мужья.
Поначалу итальянская кампания представлялась французам легкой прогулкой. Действительно, они дошли до Неаполя и взяли этот город, не скрестив ни с кем оружия. Местное население повсюду встречало их как своих освободителей.
Карл дополнительно к прежним титулам провозгласил себя королем Неаполитанским, Иерусалимским и императором Востока и приготовился править новыми подданными.
Беда пришла откуда не ждали. А точнее, из стана куртизанок, сопровождавших легкомысленных французских солдат в походе.
Посетивших жриц любви вояк поразила неизвестная болезнь, быстро принявшая масштабы подлинной эпидемии. Французский историк Ги Бретон описал молниеносный развал ранее победоносной армии: «Несчастные дорого заплатили за миг наслаждения. Тела их с головы до ног покрылись коростой, у некоторых провалились рты, другие ослепли. Последних, впрочем, можно считать счастливцами, поскольку они не могли видеть свое заживо гниющее тело. Спустя месяц эпидемия в рядах французской армии достигла масштабов подлинного бедствия. Тысячи солдат оказались больны. Сотни их умирали, даже не поняв, откуда пришла страшная болезнь».
В ужасе французское войско бежало из Италии вместе со своим незадачливым королем, который, кажется, был одним из немногих, кто не заразился.
Болезнь, разнесенную по Европе вояками Карла Любезного, во Франции стали звать неаполитанской, в соседних странах — галльской, или французской, в Польше — германской, а в России — польской. Ныне мы зовем ее сифилисом.
Поначалу это был смертельно опасный недуг, к которому у европейцев не оказалось иммунитета. Он унес десятки миллионов жизней. Достаточно сказать, что в эпоху Возрождения эта венерическая болезнь стала главной при- чиной смерти жителей нашего континента.
Причины болезни и способ ее распространения установили не сразу. Тот же историк Ги Бретон пишет по этому поводу: «Некоторые врачи рассказывали, что все произошло от женщины, заразившейся от прокаженного; другие утверждали, что это последствия каннибализма, и обвиняли солдат в том, что те отведали человеческого мяса; третьи полагали, что источник этой болезни — половая связь человека с кобылой, больной сапом».
Современные генетики до- казали, что эпидемия сифилиса ХV века пришла из Южной Америки. В Испанию же ее завезли моряки Колумба. Около тысячи испанцев приняли участие в неаполитанском походе Карла VIII. Далее пошло уже везде.
В какой-то мере пришедшую из Америки болезнь можно считать ответом на вторжение европейцев. Самих аборигенов Нового Света в это же самое время сотнями тысяч выкашивали европейские инфекции — корь, тиф, оспа, грипп. Они погубили больше индейцев, чем ружья и шпаги испанских конкистадоров.
Сифилис повлиял на образ жизни людей не в меньшей степени, чем чума Юстиниана. Если до того европейцы отличались весьма свободными нравами, прелюбодействовали направо и налево, причем церковь в основном закрывала на это глаза, то по мере всеобщего распространения страшной венерической болезни в обычай стало входить целомудрие и супружеская верность.
Ранее в Европе считалось нормой посещение публичных бань, где мужчины и женщины мылись вместе, а заодно и предавались плотским утехам, но уже в 1526 году философ Эразм Роттердамский отмечал: «Всего 25 лет назад ничего не было таким популярным, как общественные купальни. Сегодня их уже не отыскать — зараза научила нас обходиться без них».
Возможно, что коронавирус, в самом начале эпидемии которого мы ныне находимся, таким же образом изменит наши привычки. Кто знает, вдруг нам придется отказаться от традиционных рукопожатий, научиться держать социальную дистанцию или постоянно носить маски. А может, и того более — заставит нас перенести все межчеловеческие контакты в виртуальный мир, чего, конечно, никому не хочется. Важно понимать, что это уже не первая инфекция, радикально воздействующая на образ жизни людей.
