Эпидемия — не то же самое, что пандемия
Не погрешу против истины, если скажу, что про эпидемию мы слышали еще в советское время, на уроках истории. А вот про пандемию узнали совсем недавно, когда миру стал угрожать коронавирус. В чем разница между этими двумя понятиями?
Если верить словарям, медикам и эрудитам, то эпидемия — это когда вспышка заболевания зафиксирована в одной стране или среди одной популяции, например, какое-то заболевание выявлено у 5% населения конкретной страны.
Пандемия — когда заболевание выходит за пределы одного государства и приобретает более крупные масштабы. В данном случае коронавирус охватил множество стран, поэтому из всех СМИ активно летит это новое для нас слово.
Но если «пандемию» мы выучили быстро, то с другим термином оказалось не все так просто. Думаю, вы уже поняли, что речь идет о QR-кодах. С написанием проблем нет (английские и русские буквы здесь мирно ужились), а вот с произношением начались казусы. Лично была свидетелем спора ИТ-специалиста с преподавателем английского. Первый с назидательным видом говорил, что код быстрого реагирования (именно это значение имеет QR-код) по-русски следует произносить «кур-код», и подкреплял свою речь статьей из Викисловаря, где черным по белому транскрипция гласила: разговорное произношение «кур-код», а допустимое произношение «ку-эр-код».
Учительница настаивала, что раз слово мы позаимствовали из английского языка, то перед нами пример так называемой практической транскрипции. И нет никаких оснований произносить его как «кур» или «куэр». Правильно говорить «кьюар-код».
И вроде бы каждый по-своему прав. Однозначного ответа мне найти не удалось. А пока мы слышим вокруг и не такие вариации. И кур, и куар, и кюр. Но, думаю, это не так важно. Главное, чтобы у каждого из нас этот самый QR-код был.
Кстати, название самого вируса тоже звучит с разными ударениями. Из того же интернета узнала, что англичане и говорящие на этом языке народы произносят «кОвид», а русские говорят «ковИд», так же, как и французы.
Еще один термин, который с распространением коронавируса прочно обосновался в нашей речи, — локдаун, по сути является модным синонимом слова «карантин». Почему нам больше нравится импортное? Наверное, фонетически звучит весомее и приятнее слуху.
Когда за скрэмблом скрывается обычный омлет
Руководитель дирекции социальных программ одной из угольных компаний России дружественно махнул мне рукой: дескать, проходи. А сам со своим заместителем продолжил обсуждать какой-то важный вопрос. Было это в 2010 году. Я пришла на собеседование и стала свидетелем вот такого разговора.
— Надо промониторить систему клининга, наладить менеджмент или отдать это направление на аутсорсинг.
— Как можно было оказаться в аутсайдерах? Ставим дедлайн на вторник, а дальше будем решать с топ-менеджером…
Звучало круто, но это была этакая бриллиантовая пыль в глаза. В переводе на русский речь шла о плохой уборке (клининге) помещений. Начальник административно-хозяйственной службы (менеджер) не справлялся (аутсайдер) с армией техничек. Чтобы не заморачиваться, в компании решили сократить эту службу, а к мытью полов привлечь стороннюю организацию (аутсорсинг), которая специализировалась на этом. Прежде чем принимать окончательное решение (дедлайн), решили проверить (промониторить) работу руководителя (топ-менеджера). Я до сих пор вспоминаю виртуозность, с которой некоторые представители руководящего, да и не только, состава, вставляли английские словечки в свою речь (чуть не сказала спитчи).
Ну, так весомее, что ли. Да, да. Не глупее, а именно весомее. Мы почему-то считаем, что таким образом придаем вес своим словам. Помню, как хохотала над знакомой девчонкой, которая в социальных сетях делилась секретами похудения. «Утром я готовлю скрэмбл. Иногда заменяю им и ужин», — томно и нараспев вещала она в коротком видео.
Я не поверила ушам. Даже со средней школьной программой английского помню, что скрэмбл — это что-то типа омлета… Открываю словарь — ну точно! Болтанка из яиц. О боже! Понты — наше все.
Кстати, про понты. Это тоже заграничное слово, причем очень уютно прижившееся в нашей речи.
Уже никого не смущают хайп, тинейджер, бойфренд, коуч, праймериз, экшн, уикенд, буллинг, харассмент и далее, далее, далее…Если мы хотим что-то попросить, то пишем «плиз», а не «пожалуйста», ну а «ок» — это вообще универсальный код. Я недавно вспоминала Эллочку из «12 стульев», вот кому бы это «ок» очень понравилось. Всего две буквы, а эмоций может выразить множество.
Стоит ли бояться англицизмов?
Именно так называется заимствование слов из английского языка. Публицист портала «Православный мир» Светлана Гурьянова, изучив эту тему, считает, что были периоды, более опасные для русского языка, чем нынешнее обилие англицизмов, — это галломания XVIII — первой половины XIX веков.
«Тогда французский язык фактически вытеснил русский в аристократических кругах, стал языком светского и интеллектуального общения: вспомним пушкинскую Татьяну, которая «по-русски плохо знала», и многочисленные страницы «Войны и мира», написанные полностью по-французски, чтобы достоверно передать атмосферу дворянских салонов, — говорит в своей работе Светлана Гурьянова. — На русском языке, конечно, многие аристократы тоже говорили, на нем продолжала создаваться художественная литература. Но, например, научные сочинения писались в основном на иностранных языках: преимущественно на латыни, а также на французском и немецком, — так как в русском языке просто не было соответствующей терминологии и выразить на нем некоторые мысли было невозможно. Лишь во второй половине XVIII века научные сочинения начали переводить на русский язык. Писать магистерские диссертации по-русски было официально разрешено только с 1819 года, а докторские — с 1837-го. Но господствующим в российской науке русский язык стал только в XX веке.
Галломания оставила существенный след в русском языке. Именно из французского к нам пришли слова: актер, билет, жанр, пьеса, роман, спектакль, агрессивный, банальный, бульон, котлета, суп, ресторан, галерея, гараж, портфель, люстра и многие другие.
Несмотря на повальное увлечение французским языком, которое сегодня показалось бы просто катастрофой по сравнению с нынешней ситуацией, русский язык выжил. Многие заимствования не прижились (плезир, импрессия и т.д.), язык самостоятельно от них избавился. Другие же органично вошли в русский и теперь зачастую даже не опознаются как иностранные».
Вместо послесловия
Если смотреть с позиции обогащения, то, возможно, и нынешние англицизмы приживутся, станут родными, а в Лету канут такие милые, но очень простые слова, как, например: смеяться, нравиться, ботинки, волосы, образ и одежда. И мы уже не будем вздрагивать от фразы типа: «Я рофлю над твоими шузами и хаером, и вообще у тебя лук, как будто ты вкрашилась в кого-то».
Все дело в букве Q
— Для многих актуален вопрос произношения и правописания QR-кода. Ведь наступит момент, когда вам станет лень переключать раскладку клавиатуры и вы задумаетесь: «А как правильно? Куар… кьюар… кю ар?» Начнете гуглить, но не найдете ответа на свой вопрос, потому что кодифицированной нормы нет. Пока нет. Одно ясно точно: это слово будет писаться через дефис, как и «ПИН-код», «дресс-код», «хеш-код» — эти слова уже присутствуют в новейшем «Русском орфографическом словаре».
«Куар» или «кьюар» — пока наиболее частотные варианты написания первой части QR-кода. Я делала опрос в июле 2021 года, и тогда победил «кьюар-код» — так написали бы 65% читателей моего блога. Конечно, в условиях нарастающей популярности QR-кодов эта картина не могла не измениться: повторный опрос в ноябре показал, что за «кьюар-код» уже 49%, а лидером стал все-таки «куар-код» (51%). Почему так вышло, если в том же орфографическом словаре слово IQ зафиксировано как «ай-кью’, нескл., с.»? Буква Q действительно произносится как «кью», но в слове IQ нет буквы R, которая притягивает гласный звук /kju:’а:/. Поэтому там нечему ассимилироваться.
Более показателен пример с YouTube. Чаще это название произносят и пишут не как «Ютьюб» (19%), а как «Ютуб» (81%). Поэтому нет ничего удивительного, что кто-то выбирает «куар-код», — так работает закон речевой экономии. То же самое с QR-кодом. Пока нормы нет, и на русский лад каждый произносит так, как хочет.
Текст: Юлия Осипова
