Событие двухлетней давности мне лично несколько трудно комментировать исключительно как политологу в рамках специальности, научных терминов и формальных определений. Невозможно полностью вынести за скобки собственные, пусть и субъективные, но, безусловно, яркие и настойчивые эмоции как человека и гражданина. Поэтому оценка произошедшего окрашена целым спектом смысловых и эмоциональных оттенков.
У меня, коренного луганчанина, это событие в памяти ассоциируется с чувством всеобщего ликования, с особенным впечатлением, когда на твоих глазах буквально в течение нескольких дней свершается справедливость, в которую ты и окружающие тебя земляки верили все эти тяжелые 8 лет. И веру эту не удалось пошатнуть тем, кто нам противостоял, несмотря на массу приложенных усилий.
Как практикующий социолог же могу с уверенностью сказать, что 30 сентября сбылось главное желание, базовая потребность и ключевой общественный запрос, который годами явственно читался сквозь строки в ответах респондентов при проведении социологических исследований: всеобщая надежда на то, чтобы все, через что прошел Донбасс, оказалось не зря.
Как политолог я мог отметить, что наконец-то завершился процесс транзита нашего региона из государства, ставшего нам чуждым и враждебным, в исторически, культурно и цивилизационно естественную для нас государственность. Я долгое время в своих научных трудах отстаивал подход, в соответствии с которым события «Русской весны» 2014 года стоит рассматривать не в ракурсе явления сепаратизма, а как проявление ирредентизма в формате правозащитной сецессии. Сепаратизм проявляется в стремлении территории, народа к обособлению, самостоятельности и равноудаленности от окружающих государств. Мы же, по сути, вынуждены были отгородиться от Украины только для того, чтобы не стать дальше от России и самим не перестать быть русскими, не дать истончить и скомкать впоследствии свою собственную цивилизационную идентичность.
К примеру, настоящие сепаратисты в той же Каталонии, имеющие оформленные государственные амбиции, заявляют об исторической и культурной обособленности каталонской нации, что во многом подкреплено историческими перипетиями. Они не стремятся к тому, чтобы быть частью некого условного «французского мира», несмотря на то, что граничат с Францией. Жители же Юго-Востока Украины и, безусловно, Донбасса не просто исторически тяготеют к российскому государству, а на протяжении нескольких столетий были неотъемлемой его частью и вносили свой особый вклад в культурное, экономическое, военное и научное величие России.
Однако история так распорядилась, что в какой-то момент ее поветрия вынесли нас за формальные административные пределы нашей Родины. Россия стала для Украины не только создателем, но и своего рода изначальным «донором» для ее государственности, сформированной во многом по искусственным административным лекалам, отражающим некогда доминирующие подходы в головах руководителей большевиков, но никак не являющимися проекцией исторической справедливости и социокультурной обусловленности.
В итоге почти на 30 лет луганчане, как и десятки миллионов русских, оказались на своей земле, в своем доме фактически в статусе непрошенных гостей, которым предлагалось либо покинуть Родину, либо принять чужие правила жизни, забыть или открыто предать свое прошлое, наплевать память предков, признать предателей собственными новыми героями и т.д. Короче говоря, убить в себе русского, выкорчевав все то, что из поколения в поколение бережно передавалось, хранилось и отчаянно защищалось нашими предками от посягательств. Именно поэтому окончательный уход из состава чуждого государства к своему родному, где русским жителям Донбасса можно будет полноценно ощущать свои права и свободы, я как специалист рассматриваю не как проявление сепаратизма, в как завершившийся процесс нашей правозащитной ирредентисткой сецессии.
Кроме того, стоит отдельно сказать, что в 2014 году Донбасс, по сути, сделал самый трудный и тяжелый шаг, дал старт началу регенерации «Русского мира» в своём природном историческом ареале. Сегодняшний конфликт также имеет и важнейший геополитический контур, фактически Донбасс уже десять лет является в этом отношении фронтиром России в борьбе за глобальное переустройство и новый миропорядок.
Но это, скорее, для экспертов и специалистов.
А для обычных луганчан 30 сентября стало днем правды и справедливости, как сказал Владимир Путин. Как мне кажется, это самая емкая и точная характеристика референдума 2022 года. Именно этого восемь лет здесь ждали, именно на это надеялись жители Донбасса, и именно эти чувства испытывали в те дни.