Место, ставшее одним из символов бесчеловечности фашизма, уже много лет называют кубанской Хатынью. Действительно, судьбы двух населенных пунктов оказались в точности повторены: оба полностью уничтожили фашисты. О том, что произошло 80 лет назад в маленьком рабочем поселке в предгорье Северного Кавказа, перескажем устами выживших свидетелей.
Приют спокойствия и труда
Рабочий поселок Михизеева Поляна был образован в 1930-е годы в Ярославском (ныне — Мостовском) районе Краснодарского края, в предгорье Северного Кавказа. Свое название он получил из-за живописного расположения: густой лес, в котором росли многовековые дубы и буки, благоприятствовал мирной сельской жизни и плодотворному труду на лесозаводе. Основным занятием жителей была переработка древесины. В поселке работала своя начальная школа, магазин промышленных товаров и даже клуб. Накануне Великой Отечественной войны здесь проживало свыше 200 человек.
В 1941 году все мужское население ушло на фронт, но жизнь в Михизеевой Поляне продолжалась: учителя вели занятия, женщины растили детей, старики помогали им по хозяйству.
Когда в 1942-м в поселок пришли немцы, они заставили оставшихся мужчин делать шпалы для разрушенных железных дорог и ремонтировать мосты. Местные жители вынуждены были подчиниться оккупантам. Но вот их приказ о запрете на всякую помощь партизанам, действовавшим в окрестностях поселка, они игнорировали даже под страхом смерти, скрытно снабжая их продуктами и медикаментами. Об этом стало известно полицаям, предателям из местных, которые и донесли фашистам на своих соседей.
Чудом уцелевшая
Акт районной комиссии по установлению и рассмотрению злодеяний, совершенных немецко-фашистскими оккупантами и их сообщниками, гласит: «…По приказу военного коменданта лейтенанта Гофмана Густава утром 13 ноября 1942 г. немецкие солдаты и офицеры, окружив поселок, приказали всем гражданам выйти из домов вместе с детьми на поляну…» Подробности этой карательной акции не поддаются человеческому восприятию. Мужчинам дали лопаты и заставили рыть ямы. Затем жителей, разбитых на семь групп, выстроили лицами к ямам и дали очередь из пулеметов.
Первым местом расстрела стало кладбище. Здесь навеки остались лежать 23 человека, в основном пожилые мужчины. Вторая точка — около дуба, которому сейчас более 150 лет. Здесь расстреляли 22 жителей — женщин и детей. Раненых добивали выстрелами из пистолетов и кололи штыками.
Погибла в этом месте и семья Кузнецовых: мать семейства, сын и две дочери. Однако 16-летней Ане Кузнецовой — третьей дочери — чудом удалось выжить. По ее рассказам впоследствии восстанавливали события тех страшных дней: «Поставив в ряд мирных жителей, предатели-полицаи начали их расстреливать. Брат и сестра Ани погибли сразу. Падая, сраженные пулями, в яму, они потянули за собой и ее.
Она упала, а сверху своим телом ее накрыла убитая бабушка-соседка, которая и спасла от гибели девушку. Когда всех расстреляли, каратели стали добивать своих жертв. Аню ранили в бедро. Она пришла в себя лишь к вечеру, когда стало темнеть. Выбралась из-под трупов, с ужасом оглядела поселок и пошла прочь от этого страшного места. С трудом добралась до хутора Погуляев и рассказала местным жителям о случившемся».
Тот, кто помнил
Третье место расстрела — за школой. В здании собрали учителей и учеников. Страшно даже представить, что пережили дети, пока работали лопатами, понимая, для чего роют яму. Учительница Нина Викторовна Плешивая, заслоняя собой учеников и своих детей, была ранена, но с грудным ребенком на руках продолжала требовать прекратить зверства. Женщину отвели в сторону и на ее глазах казнили всех мальчишек и девчонок, а после этого убили и ее. Здесь остались лежать 56 человек, практически все — дети.
Четвертое место расстрела — роща Амбровое дерево. В этой могиле похоронен 31 житель поселка. В их числе и семья Николая Копанева, которому удалось спастись. 17-летний юноша потерял сознание во время фашистского расстрела. Очнулся он уже в яме, заваленный трупами. Пролежав так несколько часов, михизеевец смог выбраться и остаться незамеченным — были сумерки.
После уничтожения поселка Николай Копанев ушел на фронт. Вернувшись, посвятил свою жизнь сохранению памяти о безвинно павших земляках. Первый обелиск на месте расстрела и дорога к мемориалу появились благодаря его стараниям. Работая лесником, как и его предки — основатели поселения, Николай Петрович на протяжении многих лет проводил на кубанской Хатыни экскурсии. Каждый раз воспоминания возвращали его в тот страшный день, когда, очнувшись, он обнаружил, что лежит в братской могиле.
Пятое место — около трибуны. Здесь убито 32 человека, среди которых 29 эвакуированных из блокадного Ленинграда. Их фамилии установить не удалось.
«Я давно не живу…»
Шестое место расстрела — около бани. Вместе с 23 односельчанами здесь лишили жизни Евдокию Лукьянову. Свидетелями этого стали муж и сын женщины, которые спрятались в землянке и благодаря этому спаслись.
Седьмое место — недалеко от завода. В числе 28 погибших была семья Малакеевых. Анна Малакеева осталась жива, а ее мать и шестерых детей убили. Женщина позднее вспоминала: «Первыми приняли пули мама и старшая дочь Зоя. Затем вырвали из моих рук полуторагодовалого ребенка. Один фашист держал его за вороток, другой выпустил очередь. В этот момент я потеряла сознание. Ночью я почувствовала, что жива и даже не ранена.
Осмотрелась, около группы никого не было. Дети мои и мать были мертвы. Я поднялась и бросилась в кусты. Всю ночь я провела в лесу, а к утру снова подошла к поселку. В поселке догорали последние дома, в центре поселка были немцы. Полицаи грузили на подводы награбленное имущество. Я постояла у той группы, где находилась моя семья, и, не заходя в поселок, направилась в станицу Махошевскую…»
Впоследствии с фронта вернулся супруг Анны, которого она считала погибшим. В семье Малакеевых после победы над фашистами выросли двое сыновей-близнецов. Однако женщина признавалась: «Я давно не живу. С того самого страшного дня, когда меня зарыли в могилу вместе с моими детьми».
«Ребята, там немцы идут»
Свидетелем тех трагических событий стал и Владимир Крючков, в 1942 году ему было 14 лет. Отец ушел на фронт, погиб под Ростовом, а он с матерью перебрался в Михизееву Поляну. Владимир Стефанович вспоминает: «Была пятница, с Василием Дудниковым (раненым солдатом) мы пошли в общественную баню. Она находилась не в самом поселке, а в низине, 150-200 метров от него. Через некоторое время услышали подряд два выстрела. Солдат выглянул в окно, но тут же отпрянул, прошептав: «Ребята, там немцы идут».
Немцы открыли стрельбу по бане. Мы по одному пробрались за плотину и ползком к лесу, не предполагая, что творится в поселке. Не доходя до опушки, стали наблюдать. В нашу сторону немцы гнали группу людей. Метрах в сорока от нас люди остановились. Мужчины начали копать яму. Потом немцы заставили их лечь в нее. Пораженные увиденным, мы некоторое время пролежали под колючими кустами. На третий день лесник сообщил, что жителей Михизеевой Поляны расстреляли».
Капля в океане человеческих потерь
Всего в рабочем поселке было расстреляно 207 человек: 20 мужчин, 72 женщины, 115 детей. После карательной акции полицаи день и ночь охраняли место казни, переходя от одной ямы к другой, и еще неделю не разрешали родственникам из других сел закапывать убитых. Затем фашисты согнали с хутора Погуляев женщин и подростков и приказали им предать земле погибших. Плакать запретили под угрозой смерти.
В 1956 году жертв фашистских карателей перезахоронили в общую могилу в станице Махошевской. Сейчас поселок не заселен. На его месте расположен мемориальный комплекс в память о трагедии 13 ноября 1942 года. В 2002 году, в 60-ю годовщину трагедии, по инициативе администрации Мостовского района и Краснодарского края была проведена реставрация мемориального комплекса, состоялось торжественное открытие мемориала в станице Махошевской и музейной комнаты в школе №15.
Музей посещают не только местные школьники, но и молодежь, ветераны из разных районов края. По словам руководителя благотворительного фонда «Михизеева Поляна» Галины Азаровой, в ближайшее время здесь также должна появиться часовня, где люди смогут отдать дань памяти погибшим и помолиться о том, чтобы никогда и нигде не повторилось подобное.
За годы Великой Отечественной войны тысячи советских населенных пунктов были уничтожены. История Михизеевой Поляны — капля в огромном океане человеческих потерь, протекающая горькой слезой по сердцам наших соотечественников. Память о трагической судьбе расстрелянных кубанцев жива и спустя 80 лет после трагедии. Поэт Виталий Лукашенко емко выразил это в своем стихотворении «Михизеева Поляна»:
«Говорят, что время лечит. Мы теперь уже далече
От войны, от тех кровавых страшных дней.
Только легче, знайте, люди, нам с поляною не будет —
Семь крестов напоминанием на ней».
Материал подготовила Юлия Банщикова