Странную тему мы выбрали для номера, посвященного 229-летию города, скажет читатель. Но это только на первый взгляд. Ведь история пишется ежедневно, дни складываются в недели, месяцы, годы и подшиваются в летопись города. И сто сорок девятая страница выдалась самой трагичной, потому что она приходится на 1942 год, когда Краснодар, как и вся Кубань, оказался под оккупацией немецко-фашистских захватчиков. В цепочке праздничных интервью и репортажей, из которых состоит весь спецвыпуск «Краснодарских известий», мы решили, что нужно вспомнить наших дедушек и прадедушек, бабушек и прабабушек, которые когда-то жили в нашем солнечном городе, но погибли от рук фашистов, а выжившие восстанавливали его из руин, поднимали промышленность и сельское хозяйство.
За 186 дней оккупации фашисты нанесли Краснодару колоссальный ущерб. В городе было разрушено 161 предприятие, 3 театра, 17 школ, 5 институтов, 3 гостиницы, 4 больницы, городской водопровод, электростанция и другие объекты. В руинах лежали заводы имени Седина и Калинина, «Октябрь», нефтеперегонный, мельницы и хлебозаводы. Было разбито и сожжено 807 зданий, в том числе производственных, общественных, культурно-просветительных, жилых. Общий ущерб составил более 2 млрд рублей в ценах 1945 года.
Советское правительство включило Краснодар в число 15 городов, наиболее пострадавших от вражеского нашествия и подлежащих первоочередному восстановлению.
Освобождение вместе с нашей Красной Армией пришло в Краснодар 12 февраля 1943 года. Для местных жителей это была победа, праздник со слезами на глазах. Никто не сидел дома, все встречали бойцов, старались угостить их тем, что самим удалось утаить от оккупантов.
Картины разрушенного, сожженного, но свободного города с его истерзанным, однако не сломленным населением всплывают перед глазами, когда читаешь очерк Константина Симонова «Краснодар». Вот как поэт и публицист Константин Симонов, в годы войны — корреспондент «Красной Звезды», завершая свой очерк, описал вечер дня, когда краевой центр снова стал свободным:
«Уже ночь. Пулеметов не слышно, все дальше, все глуше бьет артиллерия. Войска уходят на запад, к Таманскому полуострову, — туда, где, отчаянно огрызаясь, дерутся последние на Кубани немцы, где дыбом стоят их разбитые машины, где теснятся, давя друг на друга, на дорогах обозы, где на берегу пролива, ругаясь и дерясь из-за мест в лодках и на катерах, проклинают все на свете осатаневшие немецкие солдаты.
А на тихих ночных улицах Краснодара, над воротами домов, то там, то здесь трепещут маленькие полотнища наших красных флагов. Они маленькие потому, что прятать этот кумач — значило рисковать жизнью, и его рвали на небольшие кусочки, его засовывали в белье, под матрацы, в шкапы. Но едва-едва засинел рассвет и первые отряды наших войск пошли через город, кусочки кумача, заботливыми руками прикрепленные на самодельные палки, уже вились над горящими, дымными, многострадальными, но свободными улицами города.
И, должно быть, только тот, кто испытал на себе все, что пережили находившиеся здесь эти полгода, поймет, что такое красный цвет этого обрывка кумача, висящего над воротами его сожженного дома. Это больше, чем радость, — это счастье».
Материал подготовила Наталья Галацан