Наше советское детство с космической темой связано неразрывно. О полетах в космос постоянно говорили по радио. Любой детсадовец с ходу назвал бы Белку, Стрелку и Чернушку, успешно совершивших космический полет. И все очень жалели сгоревших в плотных слоях атмосферы собачек Мушку и Пчелку, погибших при запуске космического корабля. При этом все время звучало: недалек тот день, когда в космос первым полетит советский человек.
И день настал: в Краснодаре 12 апреля 1961 года было теплым, солнечным, с цветущими повсюду абрикосами и алычой. Бабушка таинственно позвала меня со двора («а вот послушай») и сделала радио на полную громкость. Диктор Левитан торжественно в очередной раз прочитал важное правительственное сообщение: Гагарин полетел в космос. Я тут же побежала во двор рассказать грандиозную новость друзьям, но те уже знали.
На следующий день все соседи собрались у телевизора (он был только в одной квартире) и смотрели, как радостная толпа приветствует улыбающегося Гагарина на всех московских улицах, когда его открытый автомобиль ехал из аэропорта. Любуясь цветными фото в «Огоньке» и «Работнице», мы, девчонки, обсуждали жену Гагарина («Какая хорошенькая!») и завидовали дочкам, сидящим на руках у космонавта («Вот уж кому повезло!»).
Космос был всегда рядом с нашей жизнью. На детских площадках непременно стояли деревянные, покрашенные в серебристый цвет ракеты. Значки, игрушки, космические скафандры на новогодних елках, кружки юных космонавтов — тема кораблей, бороздящих просторы Вселенной, на десятилетие оставалась главной.
О полете Терешковой, первой женщины-космонавта, летом 1963 года в пионерском лагере нам объявили на вечерней линейке. В пионерском лагере «Космос» в Кабардинке на празднике песни и строя я вместе со всеми горланила: «Вперед, отряд, ведут нас космонавты…»
А на экскурсии в Новороссийске нас первым делом вели тогда не на Малую землю, а в планетарий. А ответ любого мальчишки на вопрос «Кем ты хочешь стать?» — «Космонавтом» — был самый распространенный и самый правильный.
И, конечно, было страшно жаль, не хотелось верить, когда в марте 1968 года Юрий Гагарин разбился. Это казалось абсолютно неправильным, противоестественным: символ, человек-мечта просто не мог, не должен был погибнуть… Так закончилось наше романтическое космическое детство.