В марте исполняется 207 лет со времени вступления в Париж лейб-гвардии Черноморской казачьей сотни под командованием полковника Афанасия Федоровича Бурсака (1814). Еще до войны 1812 года на Кубани была сформирована Черноморская гвардейская сотня конных казаков под его командованием.
Виталий Бардадым отмечает особую тщательность, с которой Бурсак занимался подбором и экипировкой сотни:
– В нее вошел весь цвет тогдашнего казачества – и бывалые воины, богатырские по виду и духу, и молодежь, унаследовавшая запорожскую доблесть своих отцов и дедов и прекрасно показавшая себя впоследствии в многочисленных сражениях…
Первого января 1813 года лейб-гвардии сотня вошла в Конвой императора Александра I и приняла участие в заграничном походе. Во всех значительных сражениях за границей принимали участие гвардейцы-казаки: под Дрезденом, Кульмом, в «битве народов» под Лейпцигом. За свои ратные подвиги были награждены серебряными трубами и Георгиевским штандартом.
19 марта 1814 года Черноморская гвардейская сотня участвует во взятии Парижа. Во французской столице их бивуак расположился на Елисейских Полях. Именно казаки оставили наиболее яркие воспоминания о русской армии.
О популярности казаков и огромном интересе парижан к ним свидетельствует большое количество романов, среди них и произведение писательницы Жорж Санд «Казаки в Париже».
Самих казаков пленил этот город, правда, в основном красивые девушки, игорные дома и вкусное вино. Русские французам виделись добродушными, хотя и не слишком деликатными в обращении великанами.
21 мая Черноморская сотня выступила из Парижа на родину и 25 октября прибыла в Петербург. За поход ей были пожалованы серебряные трубы и Георгиевский штандарт – в память блестящей атаки 4 октября 1813 года под Лейпцигом. Привозили казаки из Европы и диковинные для Черномории награды. Казак Роговского куреня Василий Скаженник и казак Вышестеблиевского куреня Василий Холявка привезли золотые медали «За заслуги», врученные им принцем Евгением Вюртембергским.
С пребыванием казаков в Париже связаны и легенды, и новшества в российской жизни. Одна из них – о бистро: казаки заходили в парижские кафе и торопили разносчиков еды: «Быстро, быстро!», поэтому закусочные в Париже и стали называть бистро. Однако эта версия не нашла подтверждения у французских языковедов.
Но вот пить кофе в России, к чему Петр Первый так и не сумел приучить, стало хорошим тоном именно после Парижского похода 1814-го, как и убирать пустую бутылку со стола. Там это делалось не из суеверия, а чтобы обмануть гарсонов, которые выписывали счет, пересчитывая пустую тару. Оттуда и пошло: «оставишь на столе пустую бутылку – денег не будет».