«Не нужно сравнивать Байкал и Телецкое озеро»
Если на афише указано его имя, это значит, что, вероятнее всего, вы опоздали купить билеты — Даниил Безносов один из самых ярких режиссеров Краснодара, который ставит по всей стране. Мы знаем его по нашумевшим постановкам «Гроза», «Материнское поле» и другим в Молодежке. Парадоксально, что мастер не считает нужным «читать» публике лекцию по психологии или сути бытия, но его работа вызывает огромный интерес.
— Даниил Александрович, вы главный режиссер Молодежного — и вдруг площадка Театра драмы им. Горького, где будете ставить «Месяц в деревне». Арсений Фогелев вас пригласил?
— Я ставлю здесь уже не в первый раз. Была лаборатория по Горькому, в которой я принимал участие, «Утиная охота» по Вампилову. Нормальная практика, иначе бы все сидели в своих театрах.
— Между театрами нет конкуренции?
— Ее и быть не может. Спектакль либо хороший, либо плохой. За что конкурировать? У нас даже зритель разный. Люди, которые любят театр, пойдут везде. Не конкурирует же Байкал с Телецким озером? Это просто два красивых водоема — и все.
— Наблюдаю за вашим творчеством и замечаю, что вы приверженец классической литературы в театре. Верно?
— Я бы так не сказал, но чаще всего останавливаюсь именно на классике.
— Большой состав хорошо проработанных персонажей в пьесе «Месяц в деревне» позволил ей оставаться в центре внимания публики не только благодаря регулярному возобновлению на сцене, но и, по меньшей мере, десяти версиям, написанным для экрана. Почему вы за нее взялись?
— Когда поступило предложение от Арсения Владимировича поставить спектакль в драмтеатре, мне показалось, что там эта история, в той компании актеров, которую мы собрали, очень возможна. А пьеса всегда была мне симпатична.
— Разве артисты Молодежного уступают?
— Поясню. Например, «Утиную охоту» очень сложно поставить в отсутствие Зилова в театре. И в Молодежном театре замечательные актеры, безусловно. Но если бы не было Арсения Владимировича, то не было бы и «Утиной охоты». Примерно такая же история как минимум с четверкой главных персонажей пьесы «Месяц в деревне».
«Увидел повод для дискуссии»
— Какие темы хотите подчеркнуть постановкой, какие социально значимые вопросы осветить?
— Всегда с агрессией отношусь к этому вопросу. Не хочу специально что-то показать, не собираюсь ни до кого «достукиваться», и у меня нет программной речи в адрес зрителя. Есть художественная дискуссия, в которой я предлагаю поучаствовать всем: артистам, художникам, публике и себе самому.
— Я помню, что вы не ставите главной целью достучаться до сердца зрителя. Какую проблему увидели лично вы?
— Увидел повод для размышления о природе взаимоотношений мужчины и женщины. Это и есть дискуссия. Что мешает нам быть счастливыми? Все — хорошие люди, много любви. И все плохо.
— Это будет драма…
— Почему же? Юмор не исключается.
— На какой сцене увидим спектакль 24 марта? И расскажите о художнике-постановщике Иване Мальгине, это новое имя в театре.
— «Месяц в деревне» выйдет на большой сцене. Иван приехал вместе со своей супругой Еленой из Екатеринбурга, они работают в паре. Это профессиональные люди, и мне с ними очень комфортно.
— В своем стиле поставите?
— А что такое в моем стиле?
— Вы же знаете, что в Краснодаре очень любят ваши постановки, в частности «Грозу». Достучаться не хотите, но вы умеете это делать. До мурашек.
— Я об этом не знаю, честно. Режиссер — это теневая профессия. Вся слава артистам. Они главные.
— Скромничаете. Режиссер — это ключевая фигура, от которой зависит, будет ли спектакль успешным.
— Ровно до премьеры. А потом от него уже ничего не зависит.
— С музыкальным оформлением определились?
— Пока в этой истории музыка не напрашивается, но я думаю, что у нас будет звучать живое фортепиано. Это неизбежно.
Задачи лаборатории
— Сколько времени вы работаете над спектаклем, начиная с момента вынашивания идеи до того, как отпускаете его в свободный полет?
— Конкретно над этим — два с половиной месяца. Сейчас мы находимся еще на стадии фантазии и только переходим к организации артистов в пространстве. Иногда бывает от трех дней до 6-8 лет.
— Три дня — вы, вероятно, об эскизе сейчас говорите? Критики отмечают, что эскиз — это не спектакль.
— Лаборатории сейчас перешли на очень высокий уровень. И если раньше это были сцены или акты, то сейчас это большая проза.
— Летом на лаборатории по Островскому, на круглом столе, поднимался вопрос о том, что подобного рода режиссерский эксперимент в нашем городе проходит только в театре драмы. В Молодежном это физически невозможно?
— И физически, и административно. Однажды мы проводили лабораторию в Анапе, и это был замечательный опыт. У каждой лаборатории есть следующие задачи. Первая: открытие новых пространств в театре. В Молодежке их нет, и все, что можно открыть, давно известно. Вторая: проверка режиссеров на предмет некой химии с артистами — подходит или нет. Третья — проверка материала боем: понять жизнеспособность конкретной пьесы.
По итогам лаборатории в театре драмы будут вводить в репертуар два или три спектакля. В Молодежном — с двумя премьерами в год, распланированными на 2024-25 годы, — мы ничего ввести просто не сможем. Единовременное появление двух новых спектаклей автоматически «убьет» весь наш текущий репертуар.
«Меня никогда не интересовала «Гроза»
— А у вас самого какие планы? Что мечтаете поставить?
— Все, что хотел, я поставил примерно лет 10 назад. Сейчас ставлю все, о чем не мечтал.
— И вам не грустно?
— Иногда пьеса долго лежит, ее сюжет кажется тебе неинтересным, но время меняется, и она становится актуальной. Так было и с «Грозой» — ее в принципе не было на ближайшей орбите моего внимания. Захотелось поговорить про внутренние свободы. В тот год по стране было поставлено сразу 8 или 9 «Гроз».
— Как думаете, за последнее время ваш зритель изменился? Все тот же ажиотаж по поводу «Грозы» или «Дьявола»?
— По нашему театру сложно проводить аналитику, потому что она возникает в момент отсутствия продаж. У нас последние 8 лет 100-процентные продажи. Я не могу понять, что именно пользуется спросом.
