«Кубанская вечеря» атамана Кухаренко

Жизнь и судьба атамана Якова Герасимовича Кухаренко — первого кубанского писателя, историка и этнографа — тесно связана с культурными традициями казачьего края. О нем рассказывает Юрий Лучинский, завкафедрой истории и правового регулирования массовых коммуникаций факультета журналистики КубГУ, доктор филологических наук, профессор.

Письмо кобзаря

Родился Яков Герасимович на излете восемнадцатого столетия — в 1799 году. Отучившись в Екатеринодарском уездном училище, выбрал военную карьеру. Участвовал в боевых столкновениях, получал награды.

Редактор «Кубанских областных ведомостей» Л.М. Мельников, один из первых биографов Кухаренко, подсчитал, что только за май 1828 года будущий генерал принял участие в 12 сражениях, включая осаду и штурм Анапской крепости.

Во второй половине 1830-х годов Кухаренко увлекся писательской деятельностью и историческими изысканиями. Сочинил драму «Черноморский побыт на Кубани» (1836), составил «Исторические записки о Войске Черноморском» (1836). В сороковые годы писал фольклорно-этнографические сочинения («Казак Мамай», «Вороной конь», «Пластуны»).

В 1840 году, находясь по делам в Санкт-Петербурге, Кухаренко свел дружбу с Тарасом Григорьевичем Шевченко. В том году вышло первое издание «Кобзаря», имя Шевченко было на слуху, а Кобзарь стал псевдонимом поэта.

Так началась их дружба, сопровождавшаяся многолетней перепиской, и Кобзарь в своих письмах часто называл Кухаренко братом-атаманом. В 1899 году в «Кубанских областных ведомостях» было опубликовано трогательное письмо Шевченко брату-атаману, датированное 23 марта 1845 года:

Я сегодня покидаю Петербург. Буду летом в Таганроге, так, пожалуйста, напиши мне, как там путь найти к твоему гнезду. Мне очень нужно повидаться с тобой. Я как-то писал тебе, но, пожалуй, не дошло. Или возгордился, или тебе некогда, или, может, ждешь полтора года, чтобы заплатить мне так, как [я] за твое сало, ласку и доброе слово платил. Не вспоминай злого, а помяни хорошее и напиши мне, где живешь, чтобы я знал, как долететь до тебя. Будь здоров. Пиши мне, атаман, коли будет час.

«Солдатский колодец»

В мае 1847 года за оскорбление Николая I Шевченко был отправлен в солдатскую ссылку, где провел десять долгих лет. В апреле 1854 года опальный поэт писал Кухаренко из Новопетровского укрепления Оренбургского края:

Не делал я, не думал я, атаман, отец мой, кому-нибудь злое, а терплю горе, и Бог знает за что? Такая, пожалуй, уже всем кобзарям плохая судьба, как и мне, неловкому, выпала. Седьмой год ушел с апреля, как я томлюсь в киргизской безводной и безлюдной степи.

И просил прислать «Черноморский побыт», если драму удалось опубликовать. Однако время публикации еще не пришло: пьеса появится в петербургском журнале «Основа» только после смерти Шевченко.

Ссылка закончилась в 1857 году, и Шевченко вернулся к сочинению стихов (в Новопетровском укреплении из-под его пера выходила только проза). В том же году он переработал поэму «Москалева криница» («Солдатский колодец»), посвятив ее Кухаренко:

За Уралом, на чужбине

Старик, знакомый мой, варнак

Мне часто говорил вот так

Про ту солдатскую криницу;

А я услышал, записал,

Тихонько рифму подобрал —

Недорогую, небольшую

(Украл, известно!) написал

Тебе поэму для помина.

Мой друг правдивый, мой единый!

К тому времени Я.Г. Кухаренко уже генерал-майор и исполняющий должность наказного атамана Черноморского казачьего войска.

Плен и смерть генерала

В 1862 году своей газеты на Кубани еще не было, поэтому первое сообщение о нападении на Кухаренко появилось в «Русском инвалиде», официальном органе Военного министерства.

И тут же — перепечатка в тифлисской газете «Кавказ» от 4 ноября:

Из Кубанской области получено известие, что 19-го сентября шайка горских хищников, пробравшись незаметно чрез три кордонные линии, белореченскую, лабинскую и кубанскую, в ночное время, внезапно напала между станицами Казанской и Тифлисской на генерал-майора Кухаренко, проезжавшего в тарантасе вместе со штабс-капитаном гвардейской артиллерии Йогансоном и одним казаком. Первыми выстрелами горцев убиты ямщик и казак, а генерал Кухаренко и штабс-капитан Йогансон, несмотря на попытку сопротивляться хищникам, были увлечены в плен. Собравшиеся по тревоге казаки преследовали разбойников по оставленному ими следу, но настичь их не могли.

Подлинная история плена и гибели Я.Г. Кухаренко появилась в газете «Кавказ» только 15 ноября. Автором статьи был учитель Кубанской войсковой гимназии хорунжий Барилко:

В средних числах минувшего сентября вызванные г. командующим войсками Кубанской области по делам службы начальники закубанских отрядов генерал-майоры Бабыч и Кухаренко спустя несколько часов один за другим следовали почтовым трактом по Кубани вдоль старой кавказской линии из Черномории в Ставрополь. Генерал Бабыч проехал благополучно, но генерал Кухаренко того же 19-го числа в 11 часов ночи, миновав уже Казанскую станицу близ упраздненного поста Романова, ехавший в почтовом экипаже с зятем своим, капитаном конно-ракетной батареи Г.В. Иогансоном, и с одним вестовым казаком, без конвоя — так как издавна старая кордонная линия эта, оставаясь позади передовых: лабинской и белореченскоий, сильных кордонами, батарейками и пикетами, считается безопасной — подвергся внезапному нападению партии конных абадзехов и взят в плен после короткой обороны одного против восьми, причем системы Кольта револьвер генерала Кухаренко выстрела первого не дал или осекся, а за вторым взводом, по роковому случаю, из неприятельского залпа пуля попала под курок с такою силою, как передают подробности горцы, что последним рассекло генералу руку, а другая пробила на нем одежду и контузила в бедро; казак же тяжело ранен. Генерал, однако, бросив пистолет, выскочил из экипажа и успел обнажить шашку, но был обезоружен, и оба пленника, связанные — руки назад, ноги под лошадь — посажены на почтовых лошадей и на поводу, окруженные неприятелем, принуждены были две ночи мчаться почти двухсотверстное расстояние, сквозь все кордонные линии, днем скрываясь в лесу на реке Фарс.

От полученных ран Кухаренко скончался в плену 26 сентября, и началась долгая эпопея с выкупом тела генерала. Наконец сыну удалось собрать необходимую сумму, и четвертого октября «в снег и холод, первые и ранние в Черномории, тело покойного генерала привезено в Екатеринодар и поставлено в войсковой соборной церкви без малейших следов и знаков разложения, без черты страданий на лице, с выражением только строгой мысли или глубокого сна…

Сегодня, 6-го октября, в час дня, при солнечной погоде после сорока восьми часов снежного холода, тело покойного генерала, безыскусственно чудесно сохранившегося чрез десять суток от смерти, предано земле на екатеринодарском загородном кладбище, с подобающей военною почестью.

Впрочем, известный историк-краевед В.П. Бардадым высказал предположение о том, что «не исключена версия, что в пленении и гибели генерала Я.Г. Кухаренко могли быть виновными его злобные завистники (например, Шарап), тайно сообщившие черкесам о времени проезда Якова Герасимовича через станицу Казанскую по дороге в Ставрополь, и те устроили засаду».